— У каждого вида зверян были свои особенности. Особый слух у слышащих сиинтри или особая склонность к магии у змей асу. А кошачий народ развил эмпатию. Силу чувств, что была в десятки раз сильнее всего, что способны испытывать люди. Если дружба — то только абсолютная. Если вражда — то только до непримиримой ненависти. Если любовь…
Книжная Лакомка грустно вздохнула и чуть оттолкнулась от стола, заставив свой стул зависнуть на паре ножек.
— Сильная эмпатия породила явление, что звалось миирам т’хорин, «предназначенная половина души» в переводе с их языка. Полюбив однажды, они были не способны разлюбить своего избранника уже никогда, а безответная любовь в принципе была невозможна из-за зеркальности эмпатичных существ. Собственно, ты, Син, уже должен был поинтересоваться историей своего имени, верно? Если ты хоть раз встречался со зверолюдом, должен узнать и историю имени «тар Мантикор».
— Падший кот, — кивнул я.
— Падший кот, — повторила Лакки. Так обычно случается, если тари встречает на своём пути представителя иной расы. Примерно так однажды на пути тари по имени Мельхиор появилась нава по имени Мортис…
Я затаил дыхание. Уже понимая, о чём будет в истории магистра Знаний дальше, я всё равно напрягся. И с удивлением понял — что не я один. Ласка застыла, словно изваяние, неотрывно глядя на Лакомку.
— Считается, что навы не способны любить. Им вообще чужды любые эмоции. Но Мельхиор нашёл способ обмануть смерть как явление. С присущим кошачьему народу фанатизмом, он тысячелетиями стремился к своей избраннице. И однажды Мортис сдалась. Смерть полюбила смертного. Красивая история, правда?
— Допустим, — я кивнул. — Но при чём здесь я.. верней, мы с Лаской?
— Не спеши, Син. Пока что ты больше человек, чем тари. То же самое можно сказать и о тебе, Ласка. Но так будет не всегда. Точно так же, как характеристики задают вашу личность, как огромный интеллект Ректора создал его самого, так же и ваши расы, классы и все полученные имена-регалии, тоже влияют на вас. Хотите вы этого или нет, однажды вы станете настоящими тари и навом. Но.. ты меня зря перебил, Син. Я ведь не закончила свой рассказ.
— Слушаю, — нахмурился я. Возможно, невежливо по отношению к великому магистру, но после таких восхитительных историй сложно оставаться спокойным. Кто обрадуется узнав, что его психика переписывается каким-то непонятным образом.
Или.. я уже стал тари куда больше, чем кажется..?
— Так на свет появились три полукровки, известные как Дочери Смерти. Покой Нефтис, Тишина Тефнут и Забвение той, чьё имя навеки забыто и проклято. Кровь тари и нава в жилах неназываемой сыграла с ней злую шутку. Как полукровка тари, она больше всего стремится к эмоциям. Ничто кроме них ей не интересно. Власть, слава, богатство — ничто для этого монстра. Но как хладнокровный беспристрастный нав, она не способна их испытывать. Лишь похищать у других. Так она предала свой аспект и обратилась к тёмным магам, чтобы открыть путь стихии Пустоты. Силы, что желает того же.
— Пустота нужна, чтобы похищать души других и проживать их эмоции… — дрожащим голосом выпалила Ласка.
— В те времена по Мельхиору ходили пленники мира-темницы, — продолжила Лакки. — Их было немного, но тем не менее, они были. И однажды младшая из дочерей Смерти встретила одного из них. Нашего соотечественника, который сделал что-то очень нехорошее, в нашем родном мире. Что именно — знает, пожалуй, один лишь Ректор. Но это прогневало демиургов настолько, что те стёрли само имя бога-чудовища, и запечатали мир, где родилась его сила.
— Под демиургами ты имеешь ввиду разработчиков? Сейчас, когда ты так говоришь… Мельхиор — это ведь один из игровых серверов, я правильно понял? А «запечатали» значит…
— Стоп, стоп, Син. Отведай булочку, да выпей чаю, — Лакомка щёлкнула пальцами и под хлопки крыльев в зал влетели новые пушистые зверьки, таща свежую выпечку. — Я рассказываю тебе легенды этого мира. Как они соотносятся с событиями на Земле я не знаю. Я здесь слишком давно.
— Кстати да, ты ведь упоминала, что находишься здесь более двух сотен лет?
— Когда демиурги запечатали этот мир, время здесь стало течь иначе. Но вернёмся к нашему разговору. Безумное божество было стёрто, а его имя — вырезано из Мельхиора. Но оно по-прежнему живо в сердцах и памяти многих. Пользуясь этим, пять раз оно возвращалось сюда, каждый раз забирая с собой целые народы зверян. Вороны сорамин, змеи ассари, коты триантари, волки амуанити, лисы чиффари… Но.. сейчас она лишь воспоминание. Злой дух, лишённый сущности демиургами.