– Что же со мной происходит? – размазывая по лицу кровь, произнёс Никитин. – Если это заговор, то кто за ним стоит? Или может быть…
Макс посмотрел на окровавленные ладони и неожиданно рассмеялся.
– Я сошёл с ума и теперь валяюсь в какой-нибудь психушке под присмотром врачей.
Смех снял напряжение. Паника улеглась, и немного полегчало. Но ждать и ничего не делать было не в правилах Макса. Он подумал о безумце с третьего этажа и неожиданно ощутил желание с ним поквитаться.
Это желание вызвало злость и мгновенно вытеснило страх и непонимание.
– Ну, что ж! Поглядим кто кого!
Осмотрев комнату, Никитин нашёл кусок доски, попробовал её на прочность и, удовлетворившись результатом, двинулся к лестнице.
Радиоприёмник по-прежнему вещал о войне, огненные сполохи костра ритмично плясали на облезлых стенах. Выставив перед собой дубину, Макс осторожно вошёл в комнату и внимательно огляделся по сторонам. Альбиноса нигде не было видно, но это, конечно, не означало, что злобный тип исчез раз и навсегда.
– Ну, где ты? Сволочь! – как можно жёстче спросил Макс. – Выползай из норы, у меня к тебе пара вопросов.
Никитин обшарил все углы, забитые барахлом, заглянул в старомодный шкаф и даже в кладовку, но обидчика не нашёл.
– «Может и к лучшему, – Макс опустил дубину и с облегчением выдохнул. – А то покалечил бы ни за что психа».
Он подошёл к костру и с интересом уставился на остатки трапезы. Несколько обглоданных костей, какие-то почерневшие лохмотья, закопчённый вертел.
– У этого урода неплохой аппетит, – проговорил Макс. – А я сейчас и от куска чёрствого хлеба не отказался бы.
Обломок доски придал уверенности, и у Никитина сразу же возникло желание порыться в холодильнике. Идея показалась не лишённой здравого смысла.
Он открыл дверцу и заглянул внутрь. На полке лежало несколько испорченных яблок, треугольный пакет с молоком и синюшная куриная тушка.
Макс взял пакет и посмотрел на дату.
– О-го-го! – усмехнулся он. – Этому молоку тридцать лет.
Только сейчас Никитин понял, насколько проголодался. Отбросив всякие сомнения, он надорвал треугольный краешек и, не раздумывая, пригубил.
Макс сидел перед костром и бездумно подбрасывал в огонь паркетные дощечки. Молоко он выпил одним залпом. Теперь очередь дошла и до куриной тушки, но прежде чем нанизать её на металлический прут он решил, что железку не помешало бы обеззаразить.
– «Кто знает, чем болен этот уродливый тип, – подумал Никитин. – Не хватало подхватить какую-нибудь неизлечимую заразу».
Чтобы мясо не подгорело, приходилось постоянно крутить вертел, но это занятие ему даже нравилось.
– «Уже вторые сутки, как я в этом доме, – Никитин хмуро покосился на окна и покачал головой. – Никто так меня и не хватился. Этому нет объяснения, как нет объяснения тому, почему я не могу отсюда выбраться».
От запаха жареной курятины потекли слюни, и Макс нетерпеливо отломил кусочек обуглившегося мяса.
– «Голыми руками оторвать доски не получается. Значит, нужно найти какой-нибудь рычаг. В этом доме наверняка полно всякого железа».
Никитин посмотрел на часы и с горечью отметил, что уже далеко за полдень. А ведь на сегодня у него намечалась встреча.
– Да-а-а! Доверия от партнёров мне больше не видать! – процедил он. – Как бы неустойку платить не пришлось.
Однообразный голос диктора начинал действовать на нервы. Макс поднялся на ноги, подошёл к радиоприёмнику и выдернул шнур из розетки. Наступившая тишина потрясла.
– Так-то лучше. А Борисычу надо устроить нагоняй за то, что не обесточил дом.
Никитин вернулся к костру, отщипнул ещё немного мяса и, смакуя кусочки, прожевал. Ночь на улице и дата на пакете с молоком вызвали странные мысли. Ему вдруг показалось, что дом и находящиеся в нём предметы, принадлежат совсем другому миру, не тому, частью которого Никитин являлся.
– Идиот! – фыркнул Макс. – Это ж надо такое придумать?
Он услышал шаги, когда, позабыв обо всём, наяривал едва прожарившееся мясо. Так могло передвигаться существо хитрое и осторожное. Страхи мгновенно вернулись и, отбросив вертел с курицей, Макс схватил свой обломок доски.
Он вскочил на ноги и попятился, приготовившись к внезапной атаке, но атаки не последовало, – в дверном проёме показалась лохматая кошачья голова. Выпучив глаза, зверь внимательно посмотрел на Макса, приглушённо мяукнул и робко двинулся в его сторону.
– Как же ты меня напугал! – улыбаясь, прошептал Никитин. – Предупреждать надо! Скотина, ты этакая.
Кот медленно подошёл к человеку и, усевшись рядом, принялся мурлыкать. Замызганный и худой, зверь имел тот неопределённый окрас, которым славились все его дворовые собратья.
– Жрать хочешь? – поинтересовался Макс. – Жаль, что не умеешь говорить, а то бы рассказал, как сюда влез.
Никитин покачал головой, подобрал с пола вертел с мясом и, отломив кусок, сунул коту под нос.
– Эх, ты! Скотина! – улыбнулся Макс. – Похоже, и покормить-то тебя некому.
Трапезу пришлось располовинить с котом, но Никитин не возражал. Это животное вернуло ему надежду, оно разделило с ним беды и уходить не собиралось.
– Знаешь, приятель, у меня возникло такое впечатление, что мы с тобой очень давно знакомы, – почёсывая кота за ухом, заметил Макс. – Где-то я тебя видел…
От съеденной пищи клонило в сон. Никитин понимал, что нора альбиноса не лучшее место для отдыха, но и уходить ему почему-то не хотелось.
Зверь положил передние лапы ему на колени и снова замурлыкал.
– Скотина ты и есть, – усмехнулся Макс. – Так и буду тебя теперь звать.
Вспомнилось детство, старый многоквартирный дом, в котором он жил с родителями и дворовый кот, точно такой же лохматый, замызганный и несчастный. С другими мальчишками он подкармливал его колбасой и быстро к нему привязался. Но дружба продлилась не долго. Как-то зимой его четвероногий приятель исчез, и больше он его не видел.
– Я облазил все дворы, но так его и не нашёл, – Макс прижал кота к себе и закрыл глаза. – Ты здорово на него похож. Может быть, ты и есть он?
Тревога ощущалась даже во сне, и когда Никитин проснулся, тошнотворный ужас вернулся. Он лежал на полу, но боялся пошевелиться. Сквозь приоткрытые веки, Макс заметил, что кот убежал и теперь сидит на холодильнике.
– «Какой же я идиот, – судорожно соображая, подумал Макс. – Это ж надо так сглупить?»
Кот тихонько завыл и уставился злыми глазами, куда-то на потолок.
Внутри всё оборвалось. Никитин понял, что какие бы действия он не предпринял, всё равно уже не успеть. С потолка посыпалась пыль, лохмотья паутины и штукатурка.
Не в силах больше терпеть, он поднял в голову и от ужаса вскрикнул.
Альбинос, словно огромный паук, медленно полз по потолку и не сводил с него глаз. Каждое движение выдавало в нём хищника, жуткого, нелепого и бескомпромиссного.
Макс попытался вскочить на ноги, но не успел. С пронзительным визгом, альбинос спрыгнул вниз и придавил его к полу.
– Убирайся к чёрту, мерзкое отродье! – хрипя, выкрикнул Никитин. – Я не жратва.
Урод оголил чёрные клыки и потянулся к глотке. Невероятная сила и звериное проворство не оставляли никакого шанса. Пытаясь защититься, Макс выставил левую руку и тут же закричал от боли. Он почувствовал как гнилые зубы создания, словно жернова перемалывают его пальцы. Хрустнули косточки, брызнула горячая кровь.
Макс всегда был слабаком, и ему никогда не доводилось бороться за собственную жизнь, но здесь, в этом страшном доме, сдаваться без боя он не собирался. Боль пробудила звериные инстинкты, а ненависть и отчаяние вызвали прилив сил. Ему удалось отпихнуть мерзкого упыря и схватить кусок кирпича.