– Пистолет бы, – протянул Борька.
Прижимаясь к кузовам автомобилей, он прошёл метров десять и остановился. До слуха стали доноситься странные звуки. Голоса, глухое мычание, возня.
– Так и знал, – холодея, проговорил Скрябин. –«Жмуры».
Как-то Скрябин видел одного в оптический прицел. В тот момент он испытал непреодолимое желание убить его и не потому, что перед глазами стояло жуткое пугало, а потому что его мозг отказывался верить в существование подобных тварей. Мутировавшие люди, каннибалы лишённые разума и эмоций – жмуры бесцельно бродили по брошенным городам и пожирали всё что годилось в пищу.
Впереди, под разрушенным сводом, стоял сгоревший остов грузовика. Вниз свисали прутья арматуры и обрывки толстых электрических кабелей.
– «Можно допрыгнуть. Если взобраться на кабину, – Скрябин медленно пополз к грузовику. – Хорошенько оттолкнуться и»...
Он замер на месте и затаил дыхание. Здоровенный жмур стоял в трёх шагах от него и жадно тянул носом. Серый, безжизненный цвет кожи, жуткие незаживающие раны и глаза. Пустые, мутные глаза, в которых не было зрачков.
Каннибал приглушенно зарычал и, волоча ноги, медленно побрёл в другую сторону. Парализованный страхом, Борька вжался в землю, закрыл голову руками. Мир вокруг перестал существовать, и не было больше ничего, кроме тупого животного страха. Он не мог шевелиться, не мог дышать. Тоска, боль, безысходность. Перед глазами пронеслась вся жизнь.
– Эй! – послышался голос. – Я здесь. Наверху!
Борька с трудом разлепил веки, посмотрел на бетонный потолок. Он сразу же заметил вентиляционную решётку, и когда сквозь прутья просунулась чья-то грязная рука, невольно улыбнулся.
– Ты кто? – едва ворочая языком, спросил он. – Сможешь вытащить отсюда?
Рука исчезла. Вниз посыпалась пыль, какие-то измочаленные лохмотья. Затем вспыхнул огонь и в его тусклых отсветах, Борька заметил очертания лица.
– Я, Мухобой! Настоящего имени не помню, – отозвался незнакомец. – Хочешь жить не болтай, а ползи к грузовику.
Огонь погас, и Скрябин услышал, как по вентиляционному каналу застучали коленки Мухобоя.
– Чёрт сумасшедший, – процедил Скрябин. – Только бы не обманул.
Он стиснул зубы, вскочил на ноги и, озираясь по сторонам, бросился к грузовику. Вскарабкавшись на кабину, запрокинул голову и только теперь заметил, что спасительные прутья, по которым он хотел выбраться на поверхность, расположены слишком высоко.
– Метра три! – Мухобой многозначительно помахал рукой из очередной отдушины. – Надо быть обезьяной, чтобы...
– Давай, сбрось мне верёвку, – нетерпеливо перебил Борька. – Доставишь на базу, я в долгу не останусь.
– Нет у меня верёвки, – фыркнул Мухобой. – Думаешь, я болтаюсь здесь ради удовольствия?
Воздух под сводами задрожал от оглушающего рёва. Борька вздрогнул прижался к железу кабины. Краем глаза он заметил как от страха затряслась и скрылась во мраке рука бродяги.
– Не жди пока эти уроды заползут на крышу, – голос Мухобоя эхом разнёсся по туннелю. – Прыгай и беги. Увидишь автобус, ныряй под него и ползи к провалу.
– Легко сказать беги! – Скрябин поднялся на четвереньки и посмотрел вниз. – Убирайтесь прочь, сволочи!
Несколько жмуров уже толклись рядом с грузовиком, и Борька с содроганием подумал о том, что случится, если он не доберётся до спасительного автобуса. Он не мог поверить, что эти покалеченные, изуродованные болезнью создания, когда-то были людьми. Они не знали жалости, с ними нельзя было договориться. Единственное что заставляло их двигаться – это непроходящий звериный голод, утолив который, они становились спокойными и безвредными.
– Они повсюду, – прошептал Скрябин. – Сползаются, как падальщики на запах жратвы.
Он услышал за спиной рычание и, обернувшись, увидел огромную синюю лапу, которая тщетно старалась зацепиться за крышку люка. Каннибал пытался влезть на кабину и уже стоял на подножке.
Борька вскочил на ноги, сбрасывая жмура, безжалостно ударил его по зубам. Теперь всё зависело от сноровки. Он спрыгнул с крыши и побежал. Зарычали десятки тварей, безобразные тени замаячили на стенах туннеля.
Из груды покорёженных кузовов взгляд выхватил перегородивший дорогу «Икарус». От радости застучало в висках. Окрылённый близкой победой, Скрябин несколькими прыжками преодолел десятиметровое расстояние и, упав на колени, пополз под автобус. Он не знал, где находится спасительный провал, но чутьё подсказывало, что бродяга его не обманул. Нужно было только доползти и...
– Чёрт! – закричал Скрябин.
Кто-то вцепился в его правую ногу и потянул к себя. Борька закричал ещё громче, в отчаянии засучил ногами. Вцепившись в выхлопную трубу, обернулся и с отвращением лягнул жмура ботинком.
Уродливый здоровяк хищно сверкнул белыми глазами и свирепо зарычал. Он полз следом, но левая рука была сломана и безвольно болталась, что мешало каннибалу передвигаться быстрее.
– Отпусти сволочь! – рявкнул Скрябин. – Я не жратва...
Он ударил ещё несколько раз, из последних сил подтянулся на руках. Затрещала армейская ткань, с ноги соскользнул ботинок, в который мёртвой хваткой вцепился жмур. Извиваясь ужом, Борька пополз в сторону кабины, туда где в асфальте должен был находиться канал ливнёвки.
Руки нащупали острые края провала, и Борька почувствовал запах тины.
– Сюд-а-а-а! – зашептал Мухобой. – Не мешкай, эта скотина ползёт за тобой.
Падать вниз головой, то ещё удовольствие, но Скрябин, не задумываясь нырнул в провал и, пролетев пару метров, крепко ударился плечом о какой-то выступ. Его тут же схватили за воротник и буквально силой поставили на ноги.
– Держись за меня и не отпускай! – бросил Мухобой. – Минут через десять от этих гадов здесь не будет отбоя.
– Я ничего не вижу, – рявкнул Борька. – Куда бежать.
Но бродяга, уже совал ему в руки какую-то тряпку.
– Теперь можно, – прошептал Мухобой. – Ты у меня пятый.
Щёлкнула зажигалка, и Скрябин, наконец, увидел где находится. Это был обычный служебный коллектор. Узкий, забитый грязью и мусором.
– Везунчик! – улыбнулся Мухобой. – Хорошо что Демон не просёк про потайной ход.
Перед Борькой стоял старик, и его облик был до боли знаком.
– Демон сказал, что я должен пройти сто метров, – проговорил Скрябин. – Если бы не ты...
Старик визгливо рассмеялся и, хлопнув себя по лбу, поправил старую строительную каску.
– Демон знает, что говорить. Но не через сто и даже не через тысячу шагов выхода нет. Всё завалено хламом, так чтобы ни одна жертва этого мясника не смогла вырваться живой.
– Не удивительно, – протянул Скрябин. – В этом городе никому нельзя верить.
– Кроме Мухобоя, – старик оскалился в улыбке и дружелюбно потрепал за плечо. – Только Мухобой верен слову. Только Мухобой.
И вдруг Борька вспомнил. Разбитая строительная каска, вросшая в шевелюру, потрёпанный плащ, уставшие покрасневшие от едкого солнца глаза.
Он видел это лицо в оптику винтовки.
– Проклятье! – процедил Скрябин. – Что-то мне совсем погано!
– Это пройдёт, – старик кивнул на светлое пятно впереди. – Что дашь, если доведу до базы?
Мухобой всю дорогу болтал, рассказывал о своей нелёгкой жизни. По пути где-то откопал старый дырявый ботинок и теперь Борька щеголял в разноцветной паре. К вечеру они добрели до первого кордона. Вдали замаячил вымпел на флагштоке. Сверкнул в солнечных лучах репродуктор.
– Говоря по правде я немного побаиваюсь вашего брата, – останавливаясь, заметил бродяга. – Ваши так и норовят угостить пулей.
– Зачем тогда спас?
– А как же? – Старик добродушно улыбнулся. – Это Демон зверюга, а я челове-е-ек.
Они немного помолчали, затем Борька шагнул вперёд и кивком указал на бетонные ДОТы.
– Теперь первым пойду я, надо же тебя отблагодарить, – произнёс он. – Кстати, а почему Мухобой?
– Это всё насекомые, – рассмеялся старик. – Не знаю почему, но вокруг меня постоянно вьются мухи.
– Мухи?! – Борька помрачнел, на душе заскреблись кошки. Он остановился посмотрел на старика. Вспомнился Юрка Никитин, вчерашний бой.
– Ну чего стал? – Старик многозначительно кивнул на флагшток. – Пошли, а то у меня от голода уже скулы свело.
Борька пожал плечами, выдавил улыбку и зашагал дальше.
– «Как бы всё повернулось, если б не та муха? – подумал он. – Как бы всё повернулось».