Похватав в спешке различных вещей, выбрались наружу и распрягли медведок. За узды довели их до прохода в пещере, откуда некогда выехали на злополучное озеро. Вбив клинья от узды насекомых прямо в стену, сделали долгожданный привал, чтобы перевести дух и, наконец, поговорить.
До этого всю дорогу шли молча, держа дистанцию между собой в несколько шагов. Конечно, для столь стремительного убийцы это не преграда, но всё же на душе было спокойней.
Избавившись от надоевшей изорванной и расползшейся набедренной повязки, натянул грубые брюки с рубахой, найденные в куче всякого тряпья внутри повозки. В описании вещей значился жильник — трава бедняков. Самый быстрорастущий и трудновыводимый сорняк. Его массивные листья были густо усеяны тугими жилами вдоль всей поверхности. Для еды на кротовых фермах такое растение не подходило, так как жёсткие растительные жилы практически не переваривались в желудках скота. Но лёгкость выращивания и дешевизна материала сыграла на руку беднякам. Только обучающиеся своему ремеслу портные с радостью делали одежду из столь дешевого материала. Естественно, что о реализации такого товара речи быть не могло. Любой мало-мальски разбирающийся портной мог производить такую одежду за пару медяшек. Такие вещи легко расползались в воде, но зато долго не снашивались в сухой обстановке. Гардероб пополнился сандалиями из грубой кожи, снятыми с одного из охранников. Жаль, изящные сапоги Креста сгорели вместе с ним, так как вязкий осиный воск попал и на них.
Рухнув прямо на камень, напротив убийцы, достал из котомки бугристое продолговатое нечто. Принюхавшись, почувствовал приятный сладковатый аромат. Попытавшись откусить кусок странного продукта, едва не вырвал себе передние зубы. Более твердую и тягучую вещь представить сложно.
— Гудрон, — многозначительно произнес попутчик, не внеся какой-либо ясности в происходящее.
Ориентироваться приходилось по неясным силуэтам и запахам продуктов. В темноте, в которой мы оказались, невозможно различить мимику собеседника, не говоря уже о том, чтобы понять, что за еда у тебя в руках. Отложив странное нечто, достал знакомые ломти кротового мяса. Жирные прожилки приятно лежали на руке, принимая форму поверхности. Едва не захлебнувшись слюной от приятного острого запаха, посмотрел, как убийца накладывает мясо слоями между аккуратных ломтей, чего-то твердого. Пошарив рукой в котомке, нашёл похрустывающую при сжатии корку сушеного кабья. Повторив в точности за спутником, сочно впился зубами в многослойную питательную подушку.
Чувствуя, как желудок внутренне мурлыкает, в шею уперлось теплое и голодное животное. Пришлось оторваться, что бы достать ломтик мяса для своего, уже дважды, спасителя. Затолкав остатки странного, но, от этого, не менее вкусного блюда в рот, принялся шарить рукой в поисках фляги. Ничего похожего на неё в котомке не обнаружилось. Увидев моё замешательство, убийца протянул округлую посудину, в которой я тут же признал флягу, из запечённого с глиной кабья. Потягивая из фляжки кисловатую брагу, начал накладывать второе такое же блюдо, между делом поглядывая на спутника.
— Так откуда ты узнал, что написали в моих системных сообщениях? — задал я мучащий меня вопрос.
— Подумай, — усмехнулся убийца, нарезая кусочками прихваченную с повозки головку сыра и тоже отхлёбывая из фляжки. — Говорят, это открывает навык логистики и анализа. Разумеется, при должном упорстве, — усмехнулся убийца, закидывая в рот ломтик отрезанного сыра.
— У меня к тебе много вопросов, — честно признался я.
Тяжело выдохнув, убийца отложил уже поднесенный ко рту ломтик сыра и спросил.
— Знаешь, что такое табу? — в полной темноте голос убийцы показался особенно загадочным.
— Никогда не слышал, — честно признал я.
— Это свод тем, закрытый для обсуждения с посторонними.
— Я посторонний? — тут же уцепился я за брошенную вскользь фразу.
Вынув из котомки кусок ткани, неизвестно, зачем прихваченный, убийца свернул его в скрутку и при помощи огнива быстро поджег. В отблесках слабо тлеющего огня стали видны острые формы лица убийцы. Мелкие глазки достаточно умного и уверенного в себе эльфа, острые скулы с впалыми щеками и хищный нос. Изюминкой внешнего вида убийцы был острый подбородок, выдающийся чутка вперед.
— Покажи, — чуть дернулся подбородок убийцы.
Протянув вперед руку, сделал жест, проявляющий татуировку гильдии. Заметив появившуюся на большом пальце татуировку черной руки, оканчивающуюся кинжалом на внутренней стороне пальца, эльф выбросил горящую скрутку.