Зацепившись ногами за рог, Информатор повис вниз головой и протянул мне руку.
— Подбросить?
Схватившись за руку левой, и помогая себе ногами, вскарабкался на панцирь.
— Ну, что я говорил. Глаза боятся, а руки делают. Молодец, — кардинал ободряюще хлопнул меня по раненному плечу, от чего я вскрикнул и отключился, распластавшись по панцирю живого тарана.
— Я же говорил, не дай себя ранить. Ничего, это тебя закалит.
Внимание! Проявлены выдающиеся способности ловкости! Открыт навык владение одноручным мечом!
Повышен навык: Владение одноручным мечом +1
Повышен навык: Владение кинжалами+1
Получен новый уровень
+5 свободных очков характеристик
Внимание! Проявлены выдающиеся способности ловкости! Открыт навык уклонение!
Повышен навык: Уклонение +1
Повышен навык: Владение одноручным мечом +1
Получен новый уровень питомца
+5 свободных очков характеристик доступно у питомца.
Глава 17 Сансара для проигравшего
Открыв глаза, догадался, что ещё не умер. Да и глупо было надеяться на такую легкую смерть, если до этого, то и дело вкладывался в живучесть с желанием выжить.
Чувства возвращались постепенно. Первым, как всегда, очнулись глаза, различив всё ещё дневной свет улья вдали. Значит, я не так уж и долго валялся. Следующим в себя пришёл нос, почуяв кислый смрад от секреции насекомых. Одна или две медведки не могли создать такой удушливый кисляк. Такой запах мог быть разве что в гнездовье тягловых насекомых или, в крайнем случае, в целом их стаде. Попытавшись перевернуться на бок, едва не оглох от резко появившегося шквала звуков. Сбивчивый гомон эльфов, скрежет, писк, клацанье панцирей.
Помотав головой из стороны в сторону, начал постепенно приходить в себя. Оказавшись привязанным веревкой чуть выше пояса, я болтался на мерно двигающемся панцире тарака. Справа и слева от нас тянулись вереницы медведок, тянущих повозки или одиночно везущих ездоков с поклажей. Все замеченные эльфы были заметно вымотаны и потрёпаны. Грязная одежда и впалые от бессонных дней и ночей глаза едва открывались. По правую руку от меня ехал одинокий всадник. Встав в поток, он положил свою сумку перед собой и, рухнув на неё, беспомощно уснул. По покрою одежды походило, что это стражник из другого города. Форма стражника, пустые ножны и босые ступни, цепляющиеся за землю, слабо сочетались в его образе. Стёртые о подворачивающиеся камни пальцы ног, неожиданно напомнили о собственных ранах.
Резко сев, почувствовал слабость в теле, вызванную голодом, но никак не боль от множественных ранений. Спящий на моей груди мышонок грубо полетел в ноги. От чего зашёлся гневной тирадой о моём поведении. Подхватив обратно пищащий комок, погладил его, успокаивая. Начал осмотр полученных ран. Провёл руками по зарубцевавшимся бороздам на рёбрах. Коснулся глубокой раны на щеке и потянулся к тряпке, наложенной на груди. Опознав в изорванной ткани, некогда целую рубаху, поморщился. Пришлось отдирать клочок запёкшейся кровавой материи. Пробитая грудь успела зарубцеваться, несмотря на фатальность ранения. Неужели моя собственная живучесть вытащила меня. Кажется, я сильно недооценивал свою возросшую регенерацию.
Похожий на кишку грот гудел, от чего стены жалобно стонали. Гигантских размеров караван растянулся по всей его ширине продвигаясь вперёд «не в ногу», дабы не вызвать обвал каменных сталактитов у нас над головами. Странный караван, уставших от долгого пути эльфов, бедняков, идущих рядом с всадниками, и потрёпанными воинами, тянулся, покуда видел глаз.
— Очнулся. Что-то ты долго приходил в себя, — бросил через плечо Информатор, разместившись на голове гигантского насекомого.
— Долго? — переспросил я, но вопрос растворился в какофонии окружающих звуков.
Пришлось перебраться поближе к спутнику, держась за верёвку, примотанную к его поясу.
— Сколько я валялся? — произнес я, примкнув к спине кардинала.
— Час, может два, — сказал эльф, не оборачиваясь.
— По-твоему это долго, — удивился я. — Раны успели практически зажить, благодаря моей живучести.
— Ха-ха, — ухмыльнулся кардинал, — пришлось дать тебе лечебное зелье. Иначе ты бы откинулся из-за кровотечения из груди, благодаря «твоей живучести», — ехидно разбил все мои догадки убийца. — Твоей живучести хватило бы залечить раны на теле, но никак не в нём. Кровь уходила слишком быстро для твоей регенерации.