– А где этот постоялый двор, на котором, ты говорил, мы сможем остановиться на ночь? – как бы невзначай поинтересовалась Арра, глядя на повисшее над горизонтом солнце.
– Устала? – с надеждой спросил Джузеппе.
Она только глянула на него презрительно, пожала плечами. И девушка и ее рыжая кобылка выглядели свежими, как маргаритки. Пегий Гладиолус тоже держался вполне прилично, а магистр, если говорить откровенно, совсем скис. И ехали они всего часов шесть, не больше, но он давно уже потерял всякий интерес к разговорам и только вертелся на широкой спине мерина, пытаясь найти положение поудобнее.
– Если далеко, – снизошла все-таки до объяснения Арра, – то надо начинать здесь ночлег присматривать и устраиваться. В этих краях сумерки недолгие, как солнце сядет, сразу темно, не замечал разве? А в темноте, какая дорога, только лошадей мучить. И тучки натягивает, как бы дождь ночью не пошел.
– До ночи, я думаю, успеем, – Джузеппе внимательно вглядывался вперед. – Вон там, чуть правее, видишь, темнеет что-то. По-моему, это и есть постоялый двор.
– По-моему, это большой сарай, – вздохнула девушка, обладавшая острым зрением. – Ладно, пусть будет так. Все не посреди степи, волкам на радость.
– Арра о чем ты, какие волки? Здесь их лет сто уже не видали, а то и двести!
– Какая разница, – отмахнулась она. – Мало что ли всякой другой дряни по ночам в степи шляется.
– Да уж, с этим не поспоришь, – вынужден был согласиться магистр, невольно представив, какое впечатление произвели бы они с Аррой, например, на какого-нибудь несчастного бродягу.
Постоялый двор оказался ближе, чем показалось в начале – не прошло и часа, как они въезжали в дубовые, гостеприимно раскрытые ворота. У ворот, на большом ворохе сена удобно развалился худой долговязый человек, трудноопределимого возраста. Старше тридцати и, пожалуй, моложе сорока пяти, точнее сказать было невозможно.
– Привет вам, благородные путники! Работники постоялого двора «Затерянный в степи», рады помочь вам в решении всех ваших проблем! – голос его звучал очень радушно, хотя и чуть сипловато, но сам он продолжал лежать, даже не пошевелившись. Других работников поблизости не наблюдалось, поэтому Арра, легко соскочив со своей кобылы, обратила суровый взгляд на него:
– Если вы, действительно, так рады, то будьте любезны, помогите моему спутнику. Последнее время ему не приходилось подолгу ездить на лошади и он немного… устал.
– Разумеется, госпожа, именно помощь усталым путникам и является моей главной обязанностью, можно сказать жизненным предназначением, – долговязый поднялся какими-то странными угловатыми движениями, словно собирая себя по частям, и сделав два больших шага, встал рядом с мерином Джузеппе. При этом оказалось, что он не только говорит сипло, но и посвистывает при дыхании. – Вам будет легче спуститься, если вы обопретесь на мое могучее плечо.
Магистр с недоверием посмотрел на него: как издалека, так и вблизи, незнакомец не производил впечатления богатыря. Конечно, несмотря на свою худобу, он выглядел довольно жилистым, но назвать его могучим, это уже был перебор. Однако из седла, в любом случае, надо было как-то выбираться.
Тяжело вздохнув, Джузеппе положил руку на столь любезно предложенную опору, даже не попытавшись привстать, неуклюже перетащил правую ногу через холку Гладиолуса, поерзал в седле, готовясь спрыгнуть на землю, дрыгнул левой ногой, которая запуталась в стремени… Теперь уже навсегда останется неизвестным, то ли пожилому мерину надоела эта возня наверху, то ли он просто заинтересовался охапкой сена, на которой совсем недавно лежал долговязый, одним словом, Гладиолус резко дернулся, даже подпрыгнул слегка, стряхивая с себя Джузеппе и, освободившись, невозмутимо отошел в сторону ворот.
Джузеппе, не ожидавший такого коварства, с совершенно не соответствующим его массивному телосложению тонким визгом упал вниз, прямо в подставленные руки работника. Арра зажмурилась. Сейчас магистр истинной магии грохнется о землю, наверняка себе что-нибудь сломает, и что тогда, спрашивается им делать дальше?
Но незнакомец, ухнув от неожиданности гулким густым басом, что так же не шло его тощей фигуре, как Джузеппе недавний визг, сумел подхватить рухнувшее на него тело. Подержав его пару секунд на вытянутых руках, он осторожно поставил магистра на землю. Посмотрел с интересом, как тот стоит, судорожно хватая ртом воздух и, вынув из кармана несвежий платочек, старательно обмахнул им ворот и плечи Джузеппе.