– Хорошо, ты хозяин, а еда где? – вернулась Арра к главному вопросу.
– Так я же говорю, нету, – удивился ее непонятливости Ганц.
– Ерунда! – Джузеппе сердито стукнул по ручке кресла и оно тут же закачалось. – Ел же ты что-то эти два дня?
– Ел? – Ганц уставился на него круглыми глазами. – Я пиво пил. Пиво есть, много еще. В подвале три бочонка стоит.
Арра встала, с грохотом отодвинув лавку. Громко топая ногами вышла в сени, повозилась там, потом ее каблуки простучали по крыльцу. В маленькое окошко было видно, как она зашла в пристроенный к дому сарай. Мужчины молча ждали ее возвращения.
– Мешок муки в сенях стоит, а в сараюшке есть корзина лука, связка горького перца и немного фасоли, – доложила Арра результаты своих изысканий. – Из этого много не наготовишь.
– Еще соль есть, – встрепенулся Ганц и потащил из под лавки большой рогожный куль.
– Арра! – Джузеппе с надеждой смотрел на нее, – хоть пресную лепешечку!
– Слушай, господин магистр истинной магии, – хотя Арра обращалась к Джузеппе, смотрела она на Ганца. И ее холодный взгляд не сулил ему ничего хорошего. – А что, если превратить нашего любезного хозяина-работника, в курицу? Тогда у нас будут яйца.
– Э, э… – Ганц бросил куль с солью и попятился. – Мы так не договаривались! Я же не нарочно, я сам уже сколько времени на одном пиве…
– Не выйдет, – старательно демонстрируя сожаление, вздохнул Джузеппе. – Изменить физическую оболочку можно, но биологическая суть… Против природы не попрешь, курицы из него не получиться, только петух.
– Жаль. Петух нам ни к чему. Не варить же его, в самом деле.
– Не надо! – горячо поддержал ее Ганц. – И вообще, если вы, господин, такой могучий чародей, почему бы вам не оставить меня в покое и не сотворить приличный ужин каким-нибудь вашим, магическим способом?
– А? – Арра вопросительно посмотрела на Джузеппе. – Сумеешь?
Он поморщился:
– Увы. Боюсь, что ты здесь единственная, кто может совершить подобное чудо.
– Ясно. Вставай.
– Зачем?
– Воды принесешь, – распорядилась девушка и начала закатывать рукава. Или ты собрался отдыхать, пока я стану тут…
– Все, все, понял, уже встал!
– Ганц, дай ему ведро. А сам займись дровами, растопи печь.
– Слушаюсь, госпожа! Только я не знаю, где тут ведро и где дрова.
– Найди! – рявкнула она.
– Слушаюсь! – Ганц пробкой вылетел на улицу. Следом за ним, кряхтя, заковылял Джузеппе.
Оставшись в одиночестве, Арра топнула ногой, выругалась, и, сняв с крючка на стене еще одну кружку отправилась в сени за мукой.
После того, как мужчины обеспечили девушку всем необходимым, она приказала им убраться куда-нибудь подальше.
– А то на нервы действуете! Сидите тут, как два кролика, смотрите голодными глазами…
Ганц послушно увел Джузеппе в соседнюю комнатушку, меблировка которой была еще более проста, чем в гостиной – просторная кровать, да деревянная лавка вдоль стены – и занялся измученным магистром. Он притащил откуда-то большую брезентовую сумку и, покопавшись в ее многочисленных карманах, достал дюжину разноцветных скляночек. Расставил их в рядок на лавке, сел рядом на пол и тщательно осмотрел каждую. Потом убрал в сумку половину, принес из сарая тазик, сполоснув его по дороге, и, тщательно отмеряя порции, начал смешивать содержимое склянок, оставшихся стоять на лавке. Какой-то бурый порошок из одной, несколько капель маслянистой зеленой жидкости из другой, щепотка остро пахнущих измельченных листочков красного цвета из третьей. Содержимое четвертого пузырька, больше всего было похоже на дорожную пыль, а из пятого Ганц вытряхнул десяток ярко-фиолетовых лепестков. Непонятным образом, они выглядели совершенно свежими, словно их только что сорвали с цветка.
– Не великовата посуда? – спросил Джузеппе, глядя, как все это размазывается по дну тазика.
– Нет, как раз будет, – Ганц, осторожно работая странно изогнутой стеклянной палочкой, аккуратно перемешал свое снадобье. Вздохнул. – Жидковато получилось. Давно не приходилось…
Не договорив, он взял с лавки шестую склянку, которую до сих пор не открывал. Взвесил ее задумчиво в ладони, потом долго что-то высчитывал, беззвучно шевеля губами. Наконец, вынул пробку и вытряхнул на ладонь три бесцветных кристалла. Внимательно их осмотрел, по каким-то, ведомым только ему признакам – все три выглядели абсолютно одинаково – выбрал один. Забракованные вернул в пузырек, а оставшийся кристалл бросил в тазик. Жижица на дне моментально вскипела, покрылась белесой пленкой. Ганц снова перемешал ее, потом, действуя своей стеклянной палочкой, как лопаткой, собрал в центре примерно столовую ложку неаппетитно выглядевшей кашицы.