Я встал с постели, стараясь не разбудить Сашу. Внутри меня бушевали противоречивые чувства: я понимал, что Куприн — это не просто друг, а человек, которому я доверял. Но предательство — это тяжёлое бремя, и я не мог оставить его без внимания.
Я вышел на улицу, свежий воздух обдал меня, и, вызвав такси, я поехал к Куприну в дом. Когда я подошёл к его двери, сердце заколотилось от злости. Больше всего меня раздражали предатели. Предательство! Что может быть хуже этого? Нарушение негласных законов чести, которые едины для всех. Но почему-то не каждый спешит им следовать. К сожалению, для многих это просто пустой звук. А сейчас я стоял на пороге того, кому я доверял. Я постучал в дверь, и через несколько мгновений она открылась.
Куприн выглядел так, будто не спал всю ночь. Его глаза были красными, а лицо — уставшим. Но когда он увидел меня, в его взгляде мелькнуло что-то похожее на облегчение.
— Дима! Ты пришел! — произнес он с радостью в голосе.
— Нам нужно поговорить, — ответил я.
Мы зашли внутрь, и я закрыл за собой дверь. Я не мог понять, как человек, которого я считал другом, мог так легко предать меня.
— Я слышал, что вчера на площади произошло что-то странное. И боялся, что с тобой что-то случилось.
— А со мной и случилось. Вообще-то ты должен был вчера прийти ко мне. Ты говорил, что у тебя есть знакомые и ты мне поможешь, — строго произнес я , остановившись напротив друга.
— Дим, послушай… — начал Куприн, но я перебил его.
— Ты просто предал меня! — произнес я с отвращением.
— Я не предавал тебя! Я действительно собирался помочь тебе и ждал тебя на месте встречи! А потом началась заварушка и мне пришлось уйти, — ответил он.
— Не ври мне! Ты подставил меня, предав нашу дружбу!
Куприн вздохнул и положил руку мне на плечо.
— Да зачем мне делать этого? Я же помочь хотел, — сказал он.
— Помочь? — я скинул его руку с плеча и рассмеялся, — Ты думаешь, что предательство может быть оправдано благими намерениями?
— Я не понимаю, о чем ты, правда, — продолжал он настаивать на своем.
Я почувствовал, как гнев накрывает меня с головой.
— Знаешь что? — произнёс я с холодной решимостью. — Я не хочу больше тебя слушать.
Я шагнул вперёд и ударил его в лицо. Он пошатнулся назад и упал на пол. В его глазах я увидел шок и недоумение.
— Какого хрена ты творишь? — яростно прокричал Куприн, стирая кровь со рта.
Куприн поднялся на ноги, потирая лицо. Кажется, мне больше нечего делать в этом доме.
— Может быть, ты просто не понимаешь, что такое настоящая цена предательства? Я доверял тебе… — Произнес я, плюнув ему под ноги.
Он посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидел какую-то печаль.
Я распахнул дверь и вышел на улицу. Злость не унималась, и я решил зайти в ближайший бар. Выпив несколько кружек чешского, я успокоил свои нервы и направился обратно в особняк.
Вернувшись домой, я услышал, как на кухне весело общаются Саша с Оксаной, и, чтобы не мешать разговору подруг, я направился в гостиную. Из головы всё не выходил чертов Куприн. Может, зря я врезал ему по лицу? А что, если он и правда не предавал? Тогда кто это сделал? Нет... Думать об этом стоит на свежую голову.
Я устало завалился на диван и уставился в пламя камина. Что-то с ним не так! Я присмотрелся в языки пламени, отбрасываемые от огня, и мне показалось, что они как будто заигрывают со мной, отбрасывая тени на стены. Наклонился ближе, и в это мгновение пламя вспыхнуло, обдавая мое лицо жаром. Я резко отстранился и открыл глаза.
— Ну, здравствуй, господин! — с треском произнес Фест, оказавшись напротив меня.
Вот же гад! Без спецэффектов не может!
Глава 20
Фест не просто так пришел сюда сейчас. Егор его тоже прислать не мог, ведь для этого нужно обладать магией. Значит, Фест пришел сюда по своей воле.
— Ты опять за своё, Фест? — невозмутимо спросил я, — У меня был сегодня тяжелый день, а ты тут со своими театральными выходками!
— Театр?! — его голос зазвучал так, будто он готов был разорвать на куски всё вокруг, — Ты называешь это театром?
Я, подняв одну бровь, посмотрел на злое личико Феста.
— Ладно, актер из тебя так себе, а вот элементаль из тебя отличный. Зачем пришел? — спросил я, откинувшись на спинку дивана.
Фест недовольно сжал кулаки. Он должен понимать, что очень сильно зависит от меня.