Выбрать главу

Е.Л. Теттенсор

Повелитель чумы

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Master of Plagues

Автор: Е.Л. Теттенсор / E.L. Tettensor

Серия: Николя Ленуар #2 / Nicolas Lenoir #2

Перевод: Романенко Карина

Редактор: Волкова Евгения

Пролог

Дрем, пошатываясь, пробирался сквозь туман, решительно переставляя ноги. Ботинки стучали в такт пульсирующей голове. Холодные капли стекали по его лицу, но какие из них были из-за дождя, а какие — от пота, он сказать не мог.

Дрем коснулся лба: даже несмотря на холодную и сырую погоду, кожа была горячей.

«Да, это лихорадка, — подумал он. Разве это не прекрасно? Всё, чего он сейчас хотел, — это лечь, свернуться калачиком в углу своей хижины и заснуть; но если он не отработает сегодня в лечебнице, то ему будет нечего есть. — Ещё чуть-чуть, — уговаривал он себя. — Может, сестра Рея даст мне немного отдохнуть, прежде чем отправит работать».

Монахиня была доброй женщиной — так и должно быть, если заведуешь лечебницей в трущобах — и она, вероятно, не будет слишком требовательна, когда увидит, в каком состоянии находится Дрем.

Туман превратился в морось, и Дрема начало трясти. Отвратительная, мерзкая дымка накрыла трухлявые, разваливающиеся жилища и разбитые дороги. На главной улице почти не осталось людей — все пытались скрыться от непогоды.

Трое грязных детей — оборванцев-адали — подобрали свои камешки и бросились врассыпную, подпрыгивая, как испуганные оленята. На другой стороне дороги женщина, продающая хлеб, проклинала сырость, грозившую испортить её товар.

«Лето в Лагере», — подумал Дрем. Господи, как же он ненавидел это место!

Из нескольких лачуг, мимо которых он проходил, доносился кашель. Женщины и дети, старики и молодые — все кашляли одинаково, натужно, громко; от этого звука у Дрема от сочувствия сжималось сердце. Казалось, заболела сразу половина Лагеря.

«Всё из-за этого проклятого кашля, — подумал он. — Не иначе».

Только чума могла объяснить огромное количество смертей за такой короткий промежуток времени. Это, правда, не объясняло, почему никто не пришёл забрать тела… Но с другой стороны, это же Лагерь — сборище нищих и беспризорных.

«Таких же никому не нужных, как и ты, Дрем Элдрен», — подумал мужчина. Если кашель доберётся и до него, кому будет до этого дело? Может, только сестре Рее. А может и нет. Монахиня видела множество смертей, особенно за последние несколько дней.

Скорее всего, вид трупа Дрема не вызовет у неё ничего, кроме обычного вздоха и покачивания головой.

«Ещё одно дитя господа вернулось домой», — скажет она, словно жизнь — лишь мимолётное мгновение, короткое развлечение перед возвращением назад.

Впереди в тумане появилась фигура: бесплотная кроваво-красная рука, показавшаяся сквозь завесу дождя. Наконец-то. Вид маячившей впереди лечебницы придал Дрему сил. Знамя целителей развевалось на ветру, и Дрему казалось, что алая рука машет ему.

Стоило ему откинуть полог палатки, как в нос мужчине ударила смесь запахов: пота и нечистот, трав и зелий, чумы и разложения. Дрем уже должен был привыкнуть к этому, но из-за лихорадки он стал плохо переносить резкие запахи, и к горлу подкатила тошнота.

— О, как хорошо, — произнесла сестра Рея, заметив Дрема и оторвавшись от приготовления снадобья. — Я уже думала, что не увижу тебя сегодня.

Дрем осмотрел маленький холл, но увидел только окровавленные тряпки и коричневые пузырьки с лекарствами.

— Сегодня только я, сестра?

— Не совсем, но нам определённо не хватает рабочих рук. Думаю, всё дело в погоде, — монахиня добавила несколько капель тёмной жидкости в стакан с водой. Её фигура в свете лампы отбрасывала причудливую тень на грязную простыню, отделявшую холл от кроватей больных.

— Я не заметил снаружи тележку, — заметил Дрем. «Надеюсь, это значит, что тележку забрал кто-то другой. Может, хоть раз трупы соберут другие».

— Нет, она, слава Богу, всё ещё на заднем дворе. Этим утром мы не получали сообщений. После последних дней это просто благодать божья! Я уже начала думать, что мы имеем дело с эпидемией. Столько человек умерло…

Пока она говорила, из-за перегородки донёсся отрывистый кашель, словно предупреждая монахиню, чтобы она не радовалась раньше времени.