Коди всунул ногу в дверной косяк.
— Кажется, здесь какое-то недоразумение. Это не просьба.
Слуга холодно посмотрел на него.
— Это действительно недоразумение, сэр. Я очень сожалею, что Его Светлость не может принять вас.
— Не может? — прищурился Ленуар. — И почему же?
Камергер заколебался, и на мгновение Ленуар подумал, что ему придется попросить Коди быть еще менее вежливым. Затем слуга понизил голос и произнёс:
— Его Светлость нездоров, и нам строго-настрого приказано никого не впускать.
— «Нездоров» — это просто насморк или… — Коди немного отодвинулся от двери, будто боялся подхватить чуму во второй раз.
Слуга ничего не ответил, но в этом и не было нужды: Ленуар прочел правду по его напряжённому лицу.
— Думаю, всё немного серьёзнее, сержант.
Коди взглянул на окна.
— Но чёрного флага нет…
— Конечно, нет.
Аристократический дом никогда не стал бы афишировать присутствие чумы. Ленуар был удивлен, что камергер вообще признался в этом. Возможно, он надеялся, что ищейки станут настаивать на том, чтобы слуг отослали прочь. Если так, то он будет разочарован: у Ленуара не было никаких законных оснований вмешиваться.
— Как давно? — спросил он у слуги.
— Со вчерашнего утра.
— Как его состояние?
Камергер неловко кашлянул.
— Врач Его Светлости настроен… не слишком оптимистично.
— Это очень прискорбно. — Ленуар помолчал, рассматривая мужчину. — Я слышал о новом лекарстве, — сказал он, внимательно наблюдая за камергером. — На улице продается настойка, которая, как говорят, приносит некоторое облегчение страждущим. Вы её не пробовали?
Камергер явно был шокирован.
— Чудодейственное зелье, продаваемое уличными торговцами? Думаю, что нет. Его Светлость находится на попечении доктора Ипсворта, лучшего врача в Брайленде.
— Понимаю. И какое лечение прописал доктор Ипсворт?
— Сомневаюсь, что мне стоит обсуждать такие детали.
— Это ведь довольно безобидный вопрос? Чума с каждым днем набирает силы. Если я вдруг заболею, мне очень хотелось бы знать, что рекомендует лучший врач в Брайленде.
Камергер украдкой оглянулся назад и прикрыл дверь, словно боясь, что добрый доктор может подслушать и потребовать с него плату.
— Покои его светлости постоянно окуриваются камфорным дымом, и каждые несколько часов организуется кровопускание.
«Дым и пиявки. И эти люди называют Адали суеверными?»
Вслух же ленуар произнёс:
— Я непременно это запомню и желаю Его Светлости скорейшего выздоровления. А пока, возможно, вы сможете мне помочь. Я пытаюсь разыскать человека по имени Птах, который является первым помощником на борту «Ночной Красавицы». Вы не знаете, где я могу его найти?
Камергер отрицательно покачал головой.
— Но, возможно, мистер Гаррен сможет вам помочь. Он является личным секретарем лорда Хагли.
— Он сейчас здесь?
— О, да. Он всегда рядом с Его Светлостью, даже сейчас. Я приведу его из кабинета. В сложившихся обстоятельствах, думаю, будет лучше, если вы будете с ним говорить за пределами поместья.
Ленуар не стал спорить.
— Это странно, — заметил Коди, когда слуга отошёл.
— Что странно, сержант?
— Ну… У лорда Хагли чума.
— Похоже на то.
— А люди, которые его лечат, похоже, почти ничего не знают о чудодейственной настойке.
— Нет.
— О чудодейственной настойке, доставленной на корабле самого лорда Хагли. Вам это не кажется странным?
Ленуар пожал плечами.
— Не кажется. Скорее всего, Его Светлость не знает, что «Ночная Красавица» занималась импортом ангельского сусла.
— Не знает? Как он может не знать, какой груз перевозит его собственный корабль?!
— Такое происходит сплошь и рядом. Лорд Хагли — пэр и член парламента. У него нет необходимости вмешиваться в повседневные дела, связанные с бизнесом. Как ты думаешь, почему контрабанда так распространена? Её почти никогда нельзя проследить до судовладельцев. Такие люди, как Хагли, могут подозревать или не подозревать о том, что замышляют их служащие, но пока деньги продолжают поступать в их карманы, многие из них предпочитают закрывать глаза на происходящее. Таким образом, если один из капитанов пойман на контрабанде, они могут честно отрицать, что знают о грузе. — Ленуар изобразил на лице удивление. — «Опиум? Вы что?! Но ведь мне сказали, что это корица!»
Коди покачал головой.
— Ещё одна причина, почему я так люблю власть имущих.
Дверь скрипнула, и на пороге появился низенький нервный мужчинка.