Мерден уже шагал вперёд.
— Я приступлю немедленно.
* * *
— Здесь, — сказал прорицатель, указывая на челюсть мертвеца, — и здесь.
На нем были кожаные перчатки, покрытые каким-то жиром, но даже при этом он не прикасался к трупу больше, чем это было необходимо. Он сменил свой плащ на коричневую куртку и брюки, и даже ботинки, казалось, были другими.
Ленуар понятия не имел, где Мерден раздобыл все эти вещи и что он сделал со своей собственной одеждой, но при виде ее инспектор занервничал, потому что у них с Коди не было никакой защиты, кроме шарфов, которые они повязали на лица.
Он уже совершил ошибку, выглянув за край выкопанной ямы, и одного вида трупов — одного за другим выстроившихся в ряд, как спички в спичечном коробке, покрытых мухами и воняющих гнилью, — было достаточно, чтобы у него закружилась голова.
Он удивлялся, как это удается могильщикам. Они были закутаны с головы до ног, видны были только глаза; безымянные работники, как палачи.
Сейчас могильщики стояли на краю ямы, опершись на лопаты, и смотрели, как ищейки, прорицатель и лекарь спорят об утреннем урожае трупов.
Хорст Лидман нахмурился, пряча лицо за шарфом.
— Ну да, у них есть синяки. И что же это доказывает? — он раздраженно махнул рукой в перчатке. — Перед смертью у них были синяки. Именно так мы их и выбирали, во имя всего святого! Прошу вас, инспектор, У меня нет времени на эту ерунду!
Мерден отвернул в сторону лицо мертвеца.
— Смотрите внимательнее, — сказал прорицатель. — Это следы пальцев. Убийца был правшой, и он стоял здесь.
Опустившись на колени, Мерден встал вровень с плечом мертвеца и провел рукой по синякам.
Ленуар внимательно осмотрел труп. Отметины, конечно, были, но они не очень напоминали ему пальцы.
— Когда жертву душат, синяки обычно хорошо заметны, — сказал он.
— Это можно объяснить внутренним кровотечением, — неохотно согласился Лидман. — Простите за аналогию, но эти пациенты похожи на перезрелые фрукты: малейшее давление вызывает у них сильные ушибы. То, что вызвало бы четкий контур у здорового человека, могло гораздо обильнее кровоточить у кого-то, страдающего этой болезнью.
— Так вы согласны, что это похоже на следы пальцев? — спросил Коди. Судя по его тону, сержант тоже не заметил сходства.
— Точно сказать невозможно, — ответил Лидман. — Однако я должен признать, что всё это довольно странно: столько синяков вокруг носа и рта у всех четверых пациентов. Как правило, кровоподтеки более выражены в области туловища и конечностей.
— Могли они появиться уже после смерти? — спросил Ленуар. — Были ли тела вымыты или обработаны каким-либо иным образом так, чтобы можно было объяснить такой характер кровоподтеков?
— Мне о таком не сообщали.
— Почему вы все стараетесь отрицать очевидное? — фыркнул Мерден. — Эти люди были убиты.
Лидман покачал головой, но это было скорее изумление, чем отрицание.
— Я не понимаю, кто мог это сделать?
«Тот же самый человек, который намеренно начал эпидемию», — подумал Ленуар, но оставил эту мысль при себе.
— Кто имел доступ в лечебную палатку?
— Я сам, мои ученики и множество монахинь и священников, — сказал Лидман. — Вы хотите сказать, что один из нас — убийца?
— Вовсе нет. Помимо отсутствия очевидного мотива, тот факт, что жертвы были задушены, говорит о том, что это был не один из ваших людей.
Лидман моргнул, наполовину успокоившись, наполовину сгорая от любопытства.
— Почему?
Ленуар не был склонен объясняться. В отличие от Лидмана, он не получал никакого удовольствия от назидания других; более того, он находил это весьма утомительным. Однако у Коди была более щедрая натура.
— Удушение — не самый простой и надежный способ убить человека, — объяснил сержант. — Обычно это означает, что убийца надеется, что преступление останется незамеченным.
— Но удушение обычно оставляет хорошо выраженные синяки. Вы же сами так сказали.
— Но большинство убийц этого не знают, — возразил Коди. — Они думают, что то, что они делают, остаётся невидимым.
— По-видимому, это исключает любого, кто обладает медицинским опытом, — сказал Мерден. — Они бы знали, что удушение оставляет следы, поэтому, по крайней мере, использовали бы подушку.
— Вот именно, — сказал Ленуар, подражая Хорсту Лидману.
Если врач и понял, что над ним издеваются, то виду не подал. Он потер подбородок, явно очарованный новой задачей.
— Интересно. Какие заключения вы ещё можете сделать?