Несмотря на свои прежние пустые угрозы, Ленуар прекрасно осознавал ограниченность брайлишских законов.
— Если бы мы были в Аррёне — возможно; но я боюсь, что ваш парламент, к сожалению, слишком щепетилен в таких вопросах. Я сомневаюсь, что слов десятилетнего карманника будет достаточно.
Зак нахмурился, но не стал возражать.
— Мы можем проследить за ним, — предложил Коди, но было видно, что ему самому не нравится эта идея.
Ленуар задумался. Даже если Зак был прав, и Гарри-Волосач действительно лгал о наброске, не было никакой гарантии, что его преследование даст им хоть что-нибудь. Ленуар уже догадался, что их убийца может оказаться моряком.
Тот факт, что другой матрос узнал его в лицо, ничего не доказывал, кроме того, что их пути в какой-то момент пересеклись. Ложь Гарри не привнесла ничего нового. Он произвел на Ленуара впечатление человека, который отказывается сотрудничать только ради того, чтобы получить мелкое удовольствие от того, что мешает ищейкам. Возможно, он даже не знает имени убийцы.
— Лучше всего будет продолжать показывать этот набросок на пристани, — размышлял вслух инспектор. — Начнём с имён в списке. Займёмся этим завтра с самого утра.
— А как же я? — спросил Зак. — Я могу за ним последить.
Эта мысль уже приходила в голову Ленуару, но этот план был слишком рискованным.
— Гарри, кажется, не очень тебя любит, Зак. Не уверен, что это хорошая идея.
— Я буду держаться вне поля его зрения. Это будет нетрудно — он все равно большую часть времени пьян. Я буду наблюдать за дверью оттуда.
Он указал на гребную лодку, шумно покачивающуюся среди небольших судов у дощатого настила.
— Я могу спрятаться там, а когда он выйдет, буду следить. Таким образом, если он встретится с парнем с вашего рисунка, я смогу проследить за ним и выяснить, где он остановился. Потом прибегу за вами, вы его арестуете, и бац! Форт-Хальд!
Зак изобразил, как хлопнула тюремная дверь, а затем для пущей убедительности потёр руки.
— Сомневаюсь, что всё будет так просто.
И все же они не могли позволить себе полностью отпустить Гарри, особенно когда был шанс, что он приведет их к убийце. Ленуар мог бы попытаться заручиться поддержкой ещё одной ищейки, но рядовые солдаты не были подготовлены к работе под прикрытием; стражник смешался бы с толпой, как голубь среди воронов.
Большинство сержантов были дураками, и в любом случае шеф никогда не согласился бы назначить второго, особенно учитывая такое количество раненых во время беспорядков.
Как бы то ни было, гончие едва ли могли поддерживать карантин; все свободные силы уходили на поддержание закона и порядка. Поимка убийцы была делом второстепенным, по крайней мере, сейчас.
Что же касается его коллег-инспекторов… Ленуар едва не расхохотался вслух. Он называл их пьянчугами, бандитами и слабоумными. Когда-нибудь он напишет о них пьесу.
Нет, тут было только два варианта. Либо Ленуару и Коди придется разделиться, либо им придется рискнуть с Заком. Хотя мальчишка и сам не против рискнуть.
Ленуар нерешительно посмотрел на него сверху вниз. Глаза, встретившиеся с его глазами, были проницательными, настороженными, почти тревожно взрослыми. Но все остальное — растрепанные волосы, ободранные колени, неугомонная, застенчивая манера, с которой он ковырял носком обуви выщербленные доски пирса…
Может быть, он и был умен, но все же, несомненно, оставался ребенком.
— Это может быть опасно, Зак. Если он тебя заметит…
— Он просто использует это как предлог, чтобы свернуть мне шею. — Зак пожал плечами. — Я все понимаю.
Ленуар вздохнул. Это было неразумно, неэтично и почти наверняка навлекло бы на него сильный выговор со стороны шефа. И ещё это подвергнет мальчика значительному риску.
Зак — единственный человек в жизни Ленуара, которого по праву можно было считать его другом, несмотря на то, что он был ребенком. И все же поручить ему такую задачу значило бы поставить дело выше благополучия Зака.
«Дело превыше всего», — с горечью подумал он.
— Обещай мне, что будешь осторожен, Зак. У меня и так достаточно грехов на совести.
Мальчик ухмыльнулся:
— Не волнуйтесь. Я вас прикрою.
— Я боюсь не этого, — сказал Ленуар, но Зак уже был на полпути вниз по пирсу, подпрыгивая, как нетерпеливый ребенок. Хотя, он ведь им и был, не так ли?
Заходящее солнце осветило его силуэт кроваво-красным маревом, когда он наклонился, чтобы схватить верёвку у разбитой гребной лодки, которую выбрал в качестве укрытия.