Ленуар не сомневался, что это правда, но всё равно не понимал, почему этим делом должна заниматься полиция.
— Что именно вам нужно от нас?
Херстингс взмахнул рукой, словно отгоняя муху.
— Я уверен, что всё обойдётся, но я обещал Лидману, что пошлю за вами. Отправляйтесь туда первым же делом. Поговорите с ним, выслушайте его и дайте мне знать, есть ли в этом деле что-то странное. Вот и всё.
Ленуар и Рек обменялись недоуменными взглядами.
— Лидман? Но он же…
— Из медицинского колледжа, да. Глава кафедры медицинских наук. Последние несколько дней он находился в Лагере и изучал болезнь. У него появились… теории.
— Какие теории?
— Ну, теории о болезни, конечно. О том, откуда она появилась.
— Не сомневаюсь, что для врача это увлекательная головоломка, — произнёс Ленуар, — но это не забота Департамента полиции.
Рек бросил на него предостерегающий взгляд.
— Ленуар имел в виду, Ваша Честь, что мои люди недостаточно квалифицированны…
— Вы не поняли, — сказал лорд мэр. — Я не прошу вас разгадать медицинскую тайну. Я прошу вас разобраться с потенциальным преступлением. Видите ли, Лидман считает, что болезнь добралась до Лагеря не сама по себе. Он уверен, что её рассеяли.
На мгновение Ленуар засомневался, правильно ли он расслышал.
— Рассеяли? Вы имеете в виду, умышленно?
— Да.
Рек наклонился вперёд, и кресло под ним жалобно скрипнуло.
— Вы полагаете, что кто-то намеренно распространил чуму?
— Знаю, это звучит нелепо, но у Лидмана нет никаких сомнений. Но если он прав, значит, некто пытается совершить массовое убийство.
«Более тысячи трупов», — сказал тогда шеф. И это было только начало.
— Если Лидман прав, — произнёс Ленуар, — то задуманное злоумышленником получается.
Глава 2
— Не понимаю, — произнёс Коди.
Если бы у Ленуара было время, он смог бы потратить весь день, чтобы перечислять вещи, которые Коди «не понимает».
— А точнее, сержант? Что именно?
— Мне кажется всё это немного надуманным. Ну зачем кому-то развязывать эпидемию?
Ленуар направил коня к каменной арке — Оленьим воротам — и, поравнявшись со стражником, кивнул ему.
Ему всегда казалось это странным анахронизмом — ставить охранника на воротах, которые давно уже не имели никакого значения, потому что городские стены разрослись гораздо дальше. И, тем не менее, он подыгрывал.
Теоретически, стражники всё ещё имели право отказать человеку в проходе; а по опыту Ленуара, ничто не доставляло мелкому начальству большего удовольствия, чем поразмять мускулы. Лучше было их не искушать. Поэтому Ленуар терпеливо ждал, пока охранник делал вид, что осматривает ручную тележку стоящей впереди старухи, словно она прибыла из другого города, а не переходила из одной части города в другую.
— И к тому же, если кто-то решил развязать эпидемию, — продолжал Коди, — зачем начинать её в Лагере? Почему не выбрать место в центре города — например, в Гринмире или в Стоунсгале?
Сержант был прав.
Если цель состояла в том, чтобы как можно быстрее распространить болезнь, было бы более разумно зародить её в пределах городских стен, и оттуда она бы разлетелась моментально. Трущобы внутреннего города с огромной плотностью населения — идеальный рассадник для инфекции.
Конечно, по нищете и отвратительным условиям проживания Лагерь стоял на первом месте, но он находился настолько далеко от центра города, что некоторые даже не считали его частью Кенниана.
— Вопросы правильные, — кивнул Ленуар, — но сейчас не время их задавать. Пока ещё слишком рано разгадывать мотивы преступников. Мы даже не уверены, верна ли теория Лидмана, и насажена ли болезнь намеренно.
— Да мне вообще интересно, насколько он грамотный, этот врач. Большинство лекарей сейчас — шарлатаны, я так считаю. Хотя, полагаю, если он заведует кафедрой медицинских наук в колледже, у него должны быть какие-то верительные грамоты…
Сержант продолжал болтать, но Ленуар уже его не слушал.
В такие минуты он тосковал по старым добрым временам, когда Брэн Коди слишком презирал его, чтобы позволить себе пустую болтовню.
Как растению не нужно для выживания ничего, кроме солнца, так и Ленуар не нуждался в общении; он был рад, когда их отношения с сержантом строились на обоюдном игнорировании и холодном молчании. Увы, те дни были далеко в прошлом.
— Бесполезно строить предположения, сержант, — оборвал он Коди. — У нас нет никаких доказательств, чтобы выстраивать убедительные версии. На данный момент мы должны довольствоваться наблюдением.