— У нас всегда есть завтра, — сказал Ленуар, надеясь, что его голос звучит решительно. Пепел щекотал ему нос и щипал глаза, как и дым от тысяч пожаров, когда люди по всему Кенниану пытались прогнать чуму кострами и суевериями.
В нескольких километрах отсюда, в самом центре Лагеря, Мерден лечил больных — или, по крайней мере, пытался это сделать, — а сержант Иннес и пара часовых стояли на страже, охраняя целителя от убийцы. Констебль Креарс всю ночь будет держать барьер — и не понятно, выделил ли для этой цели шеф Рек дополнительных людей.
Тем временем в бедном квартале лавочники и перепуганные жители прятались за запертыми дверями и заколоченными окнами, ожидая, когда по оставшимся без патрулей улицам, словно дикие собаки, будут бродить стаи преступников.
«Пир смерти состоит из трех блюд, — писал поэт Ирдоис. — Сначала плоть, потом костный мозг и, наконец, сердце». Он писал о революции; о том, как она подорвала мужество и, в конечном счете, человечность целого народа. Но с таким же успехом он мог иметь в виду и чуму. Может быть, причина и отличалась, но «пир» был тот же самый.
— Ненавижу чувствовать себя настолько беспомощным, — произнёс Коди, массируя виски пальцами в перчатках. Это были парадные перчатки, заметил Ленуар, высокого качества, сделанные из мягкой дорогой кожи. Он никогда раньше не видел, чтобы Коди их носил. Скорее всего, сержант приберегал их для особых случаев. Его удивило, что Коди надел их на такую работу, как сейчас — в порту. Та пара, что была на нем раньше, промокла, когда он упал в залив, но зачем было утруждать себя заменой перчаток? Зачем было искать носовой платок, чтобы заменить шарф? Чумы в доках не было, по крайней мере, никто об этом не знал.
Ленуар остановился.
— Болит голова? — спросил он как можно спокойнее.
— Да, немного, — Коди слегка замялся перед тем, как ответить. Повисла гнетущая тишина.
Ленуар сделал глубокий вдох.
— Если чувствуешь, что нездоров, сержант, обратись к Мердену. Мы не можем рисковать.
Коди встретилась с ним взглядом, и что-то в его карих глазах заставило Ленуара похолодеть.
— Сержант?
Коди сглотнул и отвёл взгляд.
— Я собирался вам сказать, — прошептал он. — Как только мы здесь закончим. Полагаю, сейчас самое подходящее время.
— Что ты собирался мне сказать?
Коди молчал.
Теперь все кусочки мозайки стали вставать на свои места; все образы и воспоминания проплывали в сознании Ленуара, как ошмётки разорванной картины. Коди потел. Коди тер виски. Коди был в отвратительном настроении, постоянно задумчивый и раздраженный…
— Ты… Сержант, у тебя…? — Только огромным усилием воли Ленуар заставил себя не отшатнуться.
— Похоже на то, — ответ был еле слышен.
— Ты уверен?
Коди не отрываясь смотрел на залив.
— Так считает Мерден.
— Значит, ты уже разговаривал по поводу этого с Мерденом?
— Да. Прошлым вечером. Я плохо себя почувствовал и решил, что стоит проверить… — Голос Коди стал тусклым, как будто он истратил все свои эмоции до последней капли.
У Ленуара зашумело в голове. Чума. У Коди чума. Все это казалось нереальным, сколько бы раз он ни повторял это про себя.
— Почему ты мне ничего не сказал? — Он должен был быть в ярости. Он и был в ярости. Коди подверг его риску. Он поставил под угрозу жителей. Но прежде чем Коди успел ответить, Ленуар задал другой вопрос: — Он дал тебе настойку?
Коди кивнул.
— Я принимал её и еще кое-что, каждый час или, по крайней мере, так часто, как только мог, чтобы вы не заметили. Но лекарства не работают. Мерден говорит, что мне нужно другое лечение. Сегодня. А без него… Ну, вы понимаете.
Эти слова обрушились на Ленуара, как град, заставляя холодок бежать по спине вдоль лопаток. Он не мог в это поверить. Неужели из всех людей это должен быть именно Коди? Инспектор считал, что несправедливость этого мира уже никогда не сможет его удивить и разочаровать. Очевидно, это не так. Он ощутил горький, как желчь, гнев.
— Я должен был вернуться сегодня днем, — продолжал Коди, — но потом началась стрельба… Я нарушил свое обещание. Он уже рассказал Креарсу. — Сержант пожал плечами. — Думаю, теперь это не имеет значения.
Ленуар сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он не мог позволить себе поддаться страху или ярости. Сержант зне заслуживает такую судьбу.
— Мы должны идти, — сказал он. — Немедленно.
Коди поднял руку:
— Спасибо, инспектор, но вам незачем идти со мной. У вас есть дела. Кроме того, я даже не думаю, что верю в… — Коди замолчал, его взгляд устремился куда-то поверх плеча Ленуара. Он нахмурился, глядя вдаль. — Посмотрите туда.