— Нам нужно взять ситуацию под контроль, — произнёс Ленуар, понимая, что говорит очевидные вещи. — Возможно…
— Эй, ты! — Изар отступил в сторону и ткнул пальцем в одного из стражников. — Убери ружье, дурак!
Но страж ничего не слышал из-за криков толпы. Он угрожающе размахивал своим оружием перед лицом молодого адали, пока один из его более разумных товарищей не схватил дуло и не дернул его вверх, что-то горячо выговаривая.
«Эти люди обучены не больше, чем собаки», — с замиранием сердца подумал Ленуар. В свою бытность стражем с Серле, Ленуар учился контролировать толпу, используя тактику, разработанную Префектурой полиции во время революции.
Но Кенниан никогда не сталкивался с революцией, а Ленуар и не думал рекомендовать такое обучение в Департаменте полиции.
— Где Мерден? — прокричал Коди, оборачиваясь.
— Я здесь, — тронул прорицатель Коди за локоть.
Ленуару некогда было радоваться. Крики вокруг них становились все громче, пространство между двумя фронтами сокращалось сантиметр за сантиметром. Требования и обвинения летели, как искры над трутом, только и ждущие, когда вспыхнуть.
— … не можете держать нас здесь, как животных!
— … должны ждать здесь, пока не умрём?!
— Назад! Предупреждаю в последний раз…
— … не болен! Откройте глаза! Неужели вы не видите, что я не…
В воздух полетел камень. Он попал часовому в висок, и мужчина пошатнулся.
Крики нарастали. Изар рванул вперед, вытянув руку и выкрикивая что-то, чего даже Ленуар не мог расслышать.
Прозвучал выстрел.
Наступила звенящая тишина.
Ленуар закрыл глаза, а когда открыл — повсюду было оружие: винтовки и ножи, палки и камни, даже что-то похожее на свинцовую трубу. В толпу ворвались собаки — то ли их отпустили с поводков, то ли они сами вырвались на свободу, — и теперь в обычные крики вплелись вопли боли. Два фронта столкнулись.
Ленуар попытался дотянуться до пистолета, но кто-то налетел на него, швырнул на баррикаду и прижал к стене. Он почти ничего не видел из-за мельтешения конечностей.
Край бревна больно врезался ему в ребра. Давление росло и росло по мере того, как толпа наваливалась на баррикаду, пытаясь продавить её. Ленуар понимал, что если не освободится, его просто расплющат.
Прозвучал ещё один выстрел. И ещё. Казалось, это только разожгло паническое бегство до еще большего исступления. Ленуару показалось, что он слышит рядом крики Коди, но он не мог точно определить, откуда именно.
Он услышал треск и грохот — и давление на его грудь немного ослабло. Еще треск — и тело, прижатое к Ленуару, обмякло. Появился Мерден, сжимающий обеими руками свой посох.
— Сюда!
Собаки сбились в хаотичный полукруг, образовав небольшой защищенный контур между собой и правой стороной баррикады. Ленуар и Мерден проскользнули туда.
Этот манёвр выиграл им немного времени, но на этом всё; не существовало никакого другого выхода, кроме как назад через бунтующую толпу или через баррикаду, а Ленуар не хотел быть застреленным.
Часовые на башнях стреляли предупредительными выстрелами в любого, кто был достаточно безрассуден, чтобы попытаться подняться на баррикаду. Пока угрозы возымели эффект, но Ленуар сомневался, что это надолго.
— Мы должны добраться до одной из этих башен!
— Как?
Ленуар понятия не имел. Изара нигде не было видно. Коди тоже пропал. Ленуар выхватил пистолет, надеясь в душе, что он не понадобится. У него будет лишь два выстрела, а потом придётся пускать в дело меч.
Даже искусному бойцу было бы трудно владеть длинным клинком в такой толчее; а в руках Ленуара он мог оказаться как в его собственном животе, так и в чьем-то еще.
Часовым с винтовками тоже не повезло. Оружие было эффективным средством устрашения, но практически бесполезным в ближнем бою. Большинство мужчин использовали их как палки, ударяя прикладами по лицам тех, кто подходил слишком близко.
Где-то в толпе слышалось рычание собак. Однако бунтовщики продолжали наступать, забрасывая полицейских камнями и нанося им как можно больше ударов кулаками, палками и всем, что им удавалось достать.
— Смотрите! — показал вперёд Мерден.
Ищейки вытащили несколько мешков с песком из основания ближайшей башни и протащили своих раненых через образовавшееся отверстие. Ленуар бросился к проёму с поднятым пистолетом, надеясь, что одного его вида будет достаточно, чтобы отговорить кого-нибудь от нападения.
Ищейки стояли стеной, сдерживая поток людей. Щель в основании башни была мучительно близка — это был свет в конце тоннеля…
У них ничего не получилось.
Строй рухнул как раз перед тем, как Ленуар добрался до отверстия. Толпа бунтовщиков хлынула через брешь. Появился борющийся с кем-то Изар. В руке у него был пистолет, готовый к бою, но вместо того, чтобы стрелять, сержант пытался усмирить штатского голыми руками.
И поплатился за свое милосердие. Кто-то ударил его наотмашь лопатой по щеке, из раны на лице брызнула кровь. Изар пошатнулся и рухнул в людское море.
Ленуар нырнул туда, где исчез сержант-адали, но что-то ударило его по затылку. В глазах вспыхнул белый свет, а затем все накренилось, голова закружилась аж до тошноты, и земля понеслась ему навстречу. Ленуар упал, ударившись о баррикаду.
Последнее, что он запомнил, был привкус крови во рту.
Глава 8
Когда Ленуар открыл глаза, он обнаружил, что смотрит на свой собственный прикроватный столик. На мгновение он подумал, не приснилось ли ему все это — колдун, шипящая тень, бунт.
Затем яркая вспышка боли пронзила череп, и всё встало на свои места.
Он застонал и начал переворачиваться на спину, но тут раздался громкий голос:
— Не нужно.
Ленуар замер.
— Мерден?
— Естественно.
Он ждал продолжения, но прорицатель, очевидно, сказал всё, что хотел. Ленуар нахмурился.
— Почему мне нельзя двигаться?
— Двигаться можно, только не переворачивайтесь на спину, инспектор. Это плохо скажется на вашем расколотом черепе.
— Расколотом?
Если у Ленуара и была до этого мысль поменять положение тела, то теперь она полностью испарилась.
— Не стоит так беспокоиться. Всё не настолько плохо.
Боль в голове Ленуара говорила об обратном.
— Вы уверены?
Мерден лишь раздражённо вздохнул.
— Что это за запах? — спросил Ленуар.
— Компресс.
Ленуар инстинктивно потянулся к больному месту на затылке. Его пальцы коснулись чего-то холодного и влажного.
— Инспектор, ну что вы ведёте себя, как ребёнок? — цыкнул на него целитель. — Вам отдельно приказать его не трогать?
Ленуар попытался сесть.
Шторы были задёрнуты, но одной масляной лампы было достаточно, чтобы осветить все четыре стены его крохотной квартирки. При её свете он увидел обычный беспорядок: шкафы приоткрыты, камин не убран, потертое одеяло небрежно свалено в ногах единственного мягкого кресла.
Мерден сидел за столом с чашкой чая.
Другой человек, возможно, почувствовал бы себя неловко, если бы в его доме на несколько часов оставался без присмотра практически незнакомый человек, но только не Ленуар.
Ничего личного прорицатель тут бы не нашёл.
На письменном столе Ленуара были разбросаны бумаги, но ни одна из них не являлась личной корреспонденцией.
На стенах висели портреты, но это были не друзья и не родственники.
Единственной по-настоящему личной вещью в комнате были его книги, одна из которых лежала открытой перед Мерденом. Когда Ленуар увидел название, его удивление на мгновение пересилило боль.
— Вы читаете по-арренейски?
— Пока нет, — прорицатель отхлебнул чая.
Ленуар не стал настаивать.
— Как я сюда попал?
Пока он задавал этот вопрос, в его голове промелькнул образ — короткий и смутный, как полузабытый сон: кто-то схватил его за руку и взвалил на плечо.