Риттер исчез внутри около двух часов назад, и с тех пор Зак его не видел. Ему было так скучно, что он начал считать чаек. Это было не самое приятное времяпрепровождение: все они выглядели совершенно одинаково и без устали сновали вокруг мальчишки.
Ему хотелось пить, и к тому же было жарко. А если бы не отвратительный запах рыбьих потрохов, жарящихся на солнце, то он бы явно был ещё и голоден.
Зак уже собирался сдаться, когда что-то, наконец, начало происходить. Появилась кучка портовых рабочих, и пока один из них поднимался на борт корабля, остальные остались внизу и осматривались. Пока они ждали, Зак слышал, как они переговариваются между собой.
— Надеюсь, всё будет не так, как в прошлый раз, — сказал один из них.
— Вот что я тебе скажу, — сказал другой, — если кто-нибудь из этих маленьких мерзавцев высунет голову из клетки, я ему ее откручу.
— Хотел бы я на это посмотреть, — сказал третий. — Откручивание головы обезьяне.
«Обезьяне?» Зак почувствовал, что улыбается. Наконец-то хоть что-то интересное!
— Все в порядке, парни, — раздался знакомый голос. Риттер махнул через поручень собравшимся в доке матросам, и они направились вверх по трапу, каждый таща за собой тележку.
Некоторое время их не было, а когда они снова появились, то начали спускать с корабля уже погруженные на тележки ящики.
Зак не смог удержаться и поднял голову чуть выше, надеясь хоть мельком увидеть обезьянку. Раньше он никогда их не видел.
Тем временем Риттер устроился у подножия трапа, делая пометки в гроссбухе, когда мимо проносили каждый ящик.
Это заняло целую вечность. Должно быть, кто-то открыл зоопарк или что-то в этом роде, потому что ящиков было очень много. Даже если в каждом ящике было всего по одному животному… Зак уже давно сбился со счета, когда Риттер сказал:
— Хватит, мы же не хотим переусердствовать.
Главный рабочий бросил на него озадаченный взгляд.
— Там еще, по меньшей мере, двести штук.
— Я это прекрасно знаю. — Карандаш Риттера продолжал скрести по бумаге. — Но мы не хотим наводнять рынок. Пока нет. Этот продукт только начал продаваться. А спрос рождает предложение, мой добрый друг. Если их станет слишком много, цена упадёт. Слишком мало — и мы не получим достаточной прибыли. Найди правильный баланс — и разбогатеешь.
— Вот как? А какое это вообще имеет отношение к тебе, Риттер? Это не твоя посудина. Почему люди Марша сами об этом не позаботились?
— Я делаю капитану Элдеру одолжение, вот и все, пока он и его команда пользуются заслуженным отпуском на берегу.
Рабочий пожал плечами.
— Как скажешь. Куда их отнести?
— В хранилище 57, как и в прошлый раз. Мои компаньоны заберут их оттуда.
Работник кивнул и удалился.
Как только ящики были убраны, Риттер снова поднялся по трапу. Какое-то время он оставался внутри корабля, а когда вернулся, гроссбуха у него уже не было.
Он насвистывал, спускаясь вниз, и продолжал напевать свою веселую песенку всю дорогу до «Герцогини Бездны».
— Хм, — пробормотал Зак, когда Риттер забрался на борт. Не намного он продвинулся в поисках Нэша.
Судя по тому, как Риттер вел себя совсем недавно, Зак был уверен, что он направляется предупредить своего друга об ищейках. Вместо этого моряк просто занимался своими делами. Довольно разочаровывающе. Может быть, ему все-таки следовало последовать за Волосачём?
И всё же что-то не давало ему покоя. Если Риттер работал на «Герцогине Бездны», то почему он разгружал ящики с обезьянами из «Ночной Красавицы»? Зак не очень хорошо разбирался в судоходстве и морском деле, но был уверен, что работать можно только на одном корабле.
Он ждал, что Риттер появится снова, но этого не произошло, а тем временем Зака начало одолевать любопытство. Обезьяны. Целые ящики, и они просто лежат в хранилище 57.
Как мог десятилетний мальчишка сопротивляться такому соблазну?
Вломиться туда было нетрудно. Хранилище 57 выглядело внушительно — мрачное кирпичное строение с запертыми на навесные замки дверями; но маленькие арочные окна, расположенные вдоль одной стороны здания, обеспечивали Заку идеальное место входа. Окна были недостаточно большими, чтобы в них мог протиснуться взрослый мужчина, но Зак был ребёнком, и довольно мелким для своего возраста. Он поднял камень, огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и бросил его в стекло. Затем выбил зазубренные осколки, чтобы не порезаться, схватил пустой ящик, вскарабкался на него и, извиваясь, пролез в окно.
Внутри было жарко и темно, но света, проникающего через окна, было достаточно, чтобы осмотреться. Зак заметил кучу ящиков возле дверей и направился к ним, чувствуя, как учащается пульс от предвкушения и волнения. Ящики были размером примерно с гроб.
Зак не заметил никаких отверстий для воздуха. «Интересно, а как тогда дышат обезьяны?» Он прижался ухом к одному из ящиков, но ничего не услышал. Тогда он осторожно поскреб дерево ногтями.
— Эй?
Ничего.
Он пошарил в темноте, пока не нашел монтировку. Она была тяжелой и ржавой, но вполне подходила мальчишке для дела. Зак просунул тонкий конец под крышку одного из ящиков и дёрнул. Гвозди выскочили наружу, и крышка приподнялась на пять сантиметров.
Зак помахал пальцами перед щелью, но ничего не произошло. Он даже подсунул к отверстию нос, но из ящика не пахло ни шерстью, ни навозом. Пахло травой.
Зак снова взялся за монтировку. Крышка скрипнула и поднялась еще выше, но изнутри по-прежнему не доносилось ни звука.
К черту осторожность.
Зак сорвал крышку и заглянул внутрь. В темных глубинах он едва мог различить очертания…
… кучи сушёных листьев.
— Ой, да ладно вам! — Его голос резким и негодующим эхом отозвался в пустом пространстве. Это было все равно что найти шпинат на своей тарелке, когда тебе обещали сахарное печенье. Зак с отвращением захлопнул крышку.
Он открыл еще один ящик, чтобы убедиться, но там было то же самое, что и в первом: кучи сухих растений, связанных в аккуратные небольшие пучки. Пряности и хлопок, хлопок и пряности. Теперь к этому списку можно было добавить сушёные травы. Скучно-то как…
Зак все еще хмурился, когда лез через окно обратно. Он был так раздосадован, что даже не заметил человека, развалившегося в тени склада, и прошел бы мимо, если бы огромная лапа не схватила его сзади за воротник.
— Эй! — Он повернулся, чтобы посмотреть на схватившего его мужчину, ожидая увидеть Ленуара.
Но лицо, нависшее над ним, принадлежало не инспектору. Бевин медленно растянул губы в злобной ухмылке.
— Ну, привет, щенок.
У Зака перехватило дыхание, но он попытался собрать в кулак всю оставшуюся храбрость.
— Лучше оставь меня в покое, Бевин. У меня есть друзья в полиции.
— О, я это знаю. — Улыбка Бевина стала еще шире, и он поднял Зака над землёй, как котенка за шкирку. — Именно на это я и рассчитываю.
Глава 19
— А вот и еще один, — сказал Коди, указывая пальцем. Клочок черной ткани свисал из грязного окна на четвертом этаже. На соседнем окне тоже висел черный флаг, хотя было сложно сказать, была ли это та же квартира или соседская. — Теперь уже восемь, — добавил Коди.
Ленуар не испытывал ни малейшего желания выслушивать бесконечные подсчёты смертей.
— Возможно, ты мог бы обратить свои мысли к более полезным занятиям, сержант.
Но Коди его едва слышал.
— Теперь, когда повсюду висят эти флаги, паника станет распространяться ещё быстрее.
— А уж когда люди увидят шарфы и перчатки даже на ищейках, — многозначительно посмотрел на Коди Ленуар. — Твой наряд вряд ли вызовет доверие у жителей.
Коди бросил на начальника мрачный взгляд.
— Я не должен защищаться сам?
— Здесь не Лагерь. Риск минимален.
— Скажите это людям, вывешивающим флаги.