«Перед тем. Никаких «если»...»
Едва ли нужно было быть прорицателем, чтобы предсказать подобное; было достаточно одного взгляда на лица людей, толпящихся вокруг баррикады — злые, испуганные и отчаявшиеся.
- Слышал, что у тебя на стороне Рыбацкого предместья были неприятности, - произнёс Коди.
Изар криво усмехнулся.
- Хорошо, что шеф перевёл меня сюда, где я смогу держаться подальше от неприятностей.
Коди что-то сказал в ответ, но Ленуар уже не слушал. Он наблюдал, как Мерден пробирается сквозь толпу.
Многие из присутствующих были Адали, и они, как и Изар прежде, склоняли головы перед Мерденом, а некоторые прижимали ладони к груди. Похоже, это был жест уважения; они явно узнали в нём прорицателя или знахаря. Наверно, всё дело было в плаще.
- Изар, - перебил он разговор сержантов, - что означает та руна на плаще Мердена?
- Мекхлет. Мудрый. Немногие люди удостаиваются чести надеть подобный плащ.
- Ты его знаешь? - спросил Коди.
- Только по репутации.
- Так он... Кто? Святой?
- Не совсем. Скорее, пастырь. Мехклет - это..., - Изар покачал головой. - Это слово не имеет перевода. Что-то вроде «тот, кто знает истинный путь».
- Если он такой особенный, то почему живёт в Кенниане?
- Хороший вопрос, Коди, - взгляд Изара следовал за Мерденом, пока тот разговаривал с толпой. Некоторые из присутствующих оживлённо отвечали.
- Пора идти, - сказал Ленуар. - Идёмте, сержант.
Когда они приблизились к Мердену, голоса вокруг него стихли, сменившись молчаливыми недоверчивыми взглядами. Женщина сказала что-то резкое на наречии Адали, но Мерден поднял руку, произнёс несколько тихих слов, и она затихла.
- Я расспросил этих людей, куда они ходят за исцелением, - сказал прорицатель. - Следуйте за мной; кажется, я знаю дорогу.
Ленуар кивнул, с радостью покидая напряжённую сцену у баррикад. Они спустились к главной дороге, вдоль которой стояли рыночные прилавки.
Инспектор заметил, что сегодняшний выбор в лавках был довольно скудным: и фрукты, и овощи лежали тусклые и высохшие. В ряду стоял лишь одни мясник, и у того не было говядины; лишь окровавленный кусок баранины и ящик с невзрачными тушками цыплят.
- Только гляньте, сколько стоит растительное масло! - вполголоса произнёс Коди, косясь на соседний прилавок. - Втрое больше, чем прошлым вечером брали в бедном квартале.
Прошло всего три дня, а карантин уже давал о себе знать.
- Скоро станет ещё хуже.
- Женщины, с которыми я разговаривал у баррикады, упоминали про это, - сказал Мерден. - Они не хотят выпускать детей на улицу, чтобы те были дома в безопасности, но боятся оставить без присмотра скот.
Ленуар вздохнул.
- Домашний скот - наименьшая из их забот. Первыми начнут исчезать растительное масло и сахар. Потом мука - и вот тут-то начнутся настоящие неприятности.
Мерден искоса взглянул на него.
- Говорите так, будто испытали это на собственном опыте.
- Я жил в Серле во время революции. Я был ещё совсем подростком, но помню всё так, словно это случилось вчера. Город не был в осаде, но вполне мог быть. Это было страшно; люди слишком боялись оспы, чтобы заниматься какой-либо торговлей. В самых бедных районах люди начали есть собак. А потом собаки начали есть их...
Ленуар содрогнулся при воспоминании.
Они продолжили путь в мрачном молчании, следуя за Мерденом, который свернул с главной дороги и направился между лачугами.
У Ленуара складывалось ощущение, что они пробираются, как горные козы, по узким болотным тропкам, окружённым лужами и провалами с грязью. Здесь пахло уборной и нечистотами, но Ленуар едва обратил на это внимание, слишком поглощённый зрелищем семьи из шести человек, грузящих в тачку свои скудные пожитки.
Похоже, они съезжали, но куда они направятся? В Кенниан их не пустят. Значит, в сельскую местность, за город? Или лорд мэр перекрыл и дороги?
Это была не первая семья, решившая сбежать - Ленуар заметил по дороге сюда ещё несколько заколоченных лачуг.
Почти у всех, мимо кого они проходили, лицо было обвязано шарфом, и почти каждый встречный был Адали. Свернув с главной дороги, они миновали неофициальную границу, отделявшую квартал Адали от остальной части Лагеря.
Квадратные лачуги из дерева и металла, которые предпочитали жители Брайленда и другие южане, уступили место куполообразным палаткам Адали.
Обычно традиционные жилища кочевников Адали были яркими и бросающимися в глаза, но стоявшие здесь палатки были серыми и однообразными, потому что их владельцы сшивали себе жилище из всего, что было под рукой.
То тут, то там можно было заметить старые палатки, которые ещё помнили прикосновение знаменитых ярких красок Адали.