Пытаться убедить его - гиблое дело. Зак был почти уверен, что Ленуар вёл себя так же со всеми. У него даже возникло ощущение, что инспектор разговаривает с ним более откровенно, чем с большинством взрослых. Это было приятно, хотя Зак не совсем понимал, почему так происходит.
- Возвращаетесь туда завтра? - спросил он.
Ленуар кивнул.
- Завтра мы узнаем, сработало ли лечение Одеда и выздоровеют ли пациенты, которых он лечил.
- А вы как думаете?
- Даже не знаю.
В том, как он это сказал — печально и устало, даже больше, чем обычно, - было что-то такое, отчего у Зака замерло сердце.
- Когда-то в вашем городе уже была чума, да?
Прошло много времени с тех пор, как Ленуар рассказывал ему историю о революции, и Зака больше интересовали захватывающие эпизоды — солдаты, мятежники и громко скандирующие толпы, — но он помнил и кое-что еще, похороненное под всеми этими приключениями. Что-то о том, как все болели. Когда Ленуар рассказывал эту часть истории, у него был такой же печальный, усталый вид, как и сейчас.
- Да, чума была, - тихо произнёс инспектор, и его слова утонули в кубке с вином.
- И что её остановило?
- Ничего. Она остановилась сама, когда убила всех, кого пожелала.
Зак сглотнул.
- И сколько людей погибло?
Потемневший взгляд инспектора на мгновение остановился на мальчишке. Ленуар залпом осушил кубок и потянулся за пальто.
- Заканчивай ужин, Зак, - сказал он.
И ушёл.
Глава 12
- Вам удалось ночью поспать?
- Если ты, сержант, задаёшь подобные вопросы, то явно выбрал не ту работу.
Ответ был излишне раздражительным даже для Ленуара, но его нервы были натянуты до предела. И ко всему прочему, на затылке у него была шишка размером с абрикос - недавнее напоминание о бунте. Шея у него так затекла, что он едва мог повернуть голову.
- Мне тоже нет, - едко заметил Коди, будто Ленуар ещё не понял.
Во-первых, сержант щеголял с щетиной, а во-вторых, его ботинки были так невероятно блестящи, что наводили на мысль о сильной полировке где-то в течение последних нескольких часов, а следовательно - задолго до рассвета.
Такие приступы неугомонного труда были хорошо знакомы Ленуару, но едва ли требовалось самому страдать хронической бессонницей, чтобы распознать её признаки.
- Я подозреваю, что и там мы найдем то же самое, - сказал Ленуар, склонив голову в сторону маленькой зеленой палатки, где их ждали Хорст Лидман и остальные. - Будем надеяться, что Одед, по крайней мере, отдохнул. Ему сегодня предстоит много работы.
- Если предположить, что он действительно исцелил этих людей.
Ленуар что-то проворчал себе под нос. Единственное, на что он всегда мог положиться, общаясь с Коди, - хотел он того или нет, - был глупый оптимизм. Но теперь, когда это действительно было нужно, Коди сделался пессимистом.
- Если бы я хотел получить дополнительный негатив, сержант, я бы взял с собой зеркало.
Коди провел рукой по глазам. Ленуар заметил, что он выглядел не просто усталым. Он выглядел измученным.
- Просто... кажется, сегодня не наш день, - сказал он, откидывая полог палатки.
При свете керосиновой лампы Ленуар вгляделся в лица людей, сидевших за столом, и вздохнул.
- Похоже, ты прав, сержант. Сегодня не наш счастливый день.
- Сегодня у всех несчастливый день, - сказал Лидман. Он сидел за столом, чопорно сложив руки перед собой. Напротив него сидел Одед с прямой спиной, глядя в никуда, как солдат на поверке Мерден застыл в углу с непроницаемым выражением лица.
- Что случилось? - спросил Ленуар, хотя уже догадывался, что услышит в ответ.
- Лечение не помогло, - в голосе Лидмана не было самодовольства или злорадства; только сожаление. - Пациенты умерли.
- Что, все? - в тоне Коди смешались отчаяние и недоверие.
- В этом нет ничего удивительного, - сказал Лидман. - Не забывайте, что их диагноз был смертельным, а болезнь убивает быстро.
- В этом как раз всё удивительно, - возразил Одед так тихо, словно говорил сам с собой. - Женщина... Я знал, что для неё надежды нет. Вчера вечером я так и сказал. Но остальные... они были вне опасности. Чтобы все четверо умерли...
Он растерянно покачал головой.
«Похоже, он в шоке», - подумал Ленуар.
- Я не отрицаю ваших добрых намерений, сэр, - сказал Лидман в явном приступе амнезии, - но, как я уже сказал, ваше лечение не имеет под собой научной основы.
Но Одед продолжал, будто врач ничего и не говорил:
- Я не могу понять. Я все сделал правильно. Демоны были изгнаны, силы пациентов восстановлены. Они были вне опасности - все, кроме одной.
- Может быть, это наша вина, - сказала Коди. Он потер лоб, как будто эта мысль причиняла ему боль. - Возможно, присутствие других людей в комнате отвлекло вас.