– Откуда мне знать? У нас в Гар-ог-Надраке пользуются другим календарем. Это было около двух недель назад.
Капитан задумался, очевидно ища повод еще как-то проявить свою власть. Наконец лицо его приняло как бы разочарованное выражение.
– Ну ладно, – сердито произнес он, возвращая документы. – Езжайте. Но не вздумайте свернуть в сторону и не отпускайте никого из своих людей.
– Они и сами не уйдут, если хотят, чтобы им заплатили. Благодарю вас, капитан. – Ярблек снова вскочил в седло.
Офицер жестом освободил им дорогу.
– Маленьких людей нельзя допускать до власти, – грустно произнес Ярблек, когда они отъехали на достаточное расстояние. – Она слишком давит им на мозги.
– Ярблек! – воскликнул Шелк.
– Присутствующих это, разумеется, не касается.
– А, тогда другое дело.
– Вы – просто прирожденный лжец, мастер Ярблек, – восхищенно произнес Фельдегаст.
– Я очень долго общался с неким драснийцем.
– Откуда у тебя это разрешение и счет от торговца? – спросил его Шелк.
Ярблек постучал себя по лбу и подмигнул.
– Официальные документы всегда производят впечатление на чиновников, и чем мельче чиновник, тем больше впечатление. Я мог бы доказать этому безмозглому маленькому капитану все, что угодно: что мы едем из Мельсена, из Адумы в Замадских горах, даже из Крол-Тибу на Гандахарском побережье, хотя в Крол-Тибу нечего покупать, кроме слонов, а у меня с собой их нет, так что это могло бы возбудить в нем некоторое подозрение.
Шелк, широко улыбаясь, обвел взглядом своих друзей.
– Теперь вы понимаете, почему я взял его в напарники?
– Да, вы вроде неплохо друг друга дополняете, – согласилась Бархотка.
Бельгарат подергал себя за ухо.
– Нам придется расстаться сегодня после наступления темноты, – сказал он Ярблеку. – Я не хочу, чтобы нас остановил еще какой-нибудь офицеришко и пересчитал по головам или решил, что мы нуждаемся в конвое.
Ярблек кивнул.
– Вам что-нибудь понадобится?
– Немного еды – больше ничего. – Бельгарат оглянулся и посмотрел на тяжело нагруженных вьючных лошадей, плетущихся рядом с мулами. – Мы уже довольно долго путешествуем и отобрали все, что нам действительно нужно, а все ненужное – выбросили.
– Я позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно провизии, – пообещала Велла, сидящая верхом на лошади между Сенедрой и Бархоткой. – Ярблек иногда забывает, что кубки, полные пива, – это еще не все, что может понадобиться в дороге.
– Так, значит, вы поедете на север? – спросил Фельдегаст Бельгарата.
Маленький шут снял свой пестрый наряд и теперь был в простой коричневой одежде.
– Да, ведь Ашаба там, если ее не перенесли в другое место, – ответил Бельгарат.
– Если вы не возражаете, я немного проеду вместе с вами.
– Зачем?
– В последний раз в Мал-Дарии у меня были некоторые затруднения с тамошними чиновниками, пусть, бедняги, немножко опомнятся, прежде чем я снова с триумфом предстану перед ними. Вы же знаете, что это за скучный и злопамятный народ – никак не могут забыть невинные шутки человека, когда он пребывает в веселом настроении.
Бельгарат пожал плечами.
– Да, пожалуйста.
Гарион пристально посмотрел на старика. Такая внезапная уступчивость совершенно не в его характере, особенно если вспомнить, как он возражал против того, чтобы даже Сади ехал вместе с ними. Затем Гарион перевел взгляд на Польгару, но и она не выказывала никаких признаков беспокойства. Странно...
Когда на маллорейские равнины опустился вечер, они свернули с дороги и разбили лагерь в похожей на парк буковой роще. Погонщики мулов уселись вокруг костра, передавая по кругу глиняный кувшин и становясь при этом все более шумными. Вокруг другого костра расположились Гарион и его друзья. Они ужинали и мирно беседовали с Ярблеком и Веллой.
– Будьте осторожны при въезде в Венну, – предупреждал Ярблек своего компаньона. – Оттуда доходят слухи об историях куда страшнее тех, что рассказывают о Каранде.
– Неужели?
– Их охватило какое-то безумие. Правда, гролимы всегда были немного помешанны.
– Гролимы? – вскинул голову Сади.
– Венна – государство, контролируемое церковью, – пояснил Шелк. – Им правит Урвон, расположившийся со своими придворными в Мал-Яске.
– Так было раньше, – поправил его Ярблек. – Кому там принадлежит власть теперь – неизвестно. Гролимы собираются в группы и беседуют. Час, другой. Затем их разговоры становятся все громче, пока не переходят в крик, затем они хватаются за ножи. Я так и не понял из-за чего. В этих драках принимают участие даже те, кто стоит на страже у храма.
– Я совсем не против того, чтобы гролимы порезали друг друга на куски, – сказал Шелк.
Фельдегаст, перебиравший струны своей лютни, издал такой фальшивый звук, что даже Гарион вздрогнул.
– Струна расстроена, – сказал Дарник. – Давай-ка посмотрю.
– Боюсь, что инструмент слишком стар, друг Дарник. Вещь великолепная, но, увы, пережила свой век.
– Тем более. – Дарник взял лютню и стал сосредоточенно вертеть ее в руках.
– Теперь все должно быть в порядке, – сказал он наконец и пробежал пальцами по струнам. Затем принялся наигрывать медленный старинный мотив. Когда он сыграл мелодию один раз, пальцы его обрели уверенность. Тогда он начал играть ее сначала, но на этот раз, к удивлению Гариона, простая мелодия сопровождалась такими сложными переборами, что трудно было поверить, что можно извлечь такое из одного инструмента.
Широко раскрытые глаза Польгары сияли.
– Почему ты не говорил мне об этом, Дарник? – спросила она.
– Да просто потому, что это было так давно, что я сам почти забыл. В молодости я работал в мастерской, где делали лютни. Мастер был уже стар, и пальцы его не гнулись, но ему нужно было слышать, как звучат его инструменты, он и научил меня играть.
Он взглянул на своего друга-великана, сидящего по другую сторону костра. Тоф, поняв его взгляд, кивнул, сунул руку под грубое одеяло, которое он накинул на плечи, и достал набор трубок, сделанных из пустых стеблей тростника, каждый из которых был длиннее предыдущего, и крепко связанных друг с другом. Немой поднес трубки к губам, и Дарник заиграл мелодию сначала. В звуке дуэта слышалась мучительная боль, пронзившая Гариона до глубины души.