Под платьем на ней ничего не было.
– По-моему, дорогой, тебе трудно свыкнуться с мыслью, что со временем некоторые вещи меняются, – продолжала она, окуная в воду одну ступню. – Я изменилась, а ты?
– Что касается тебя, я это заметил, – с восхищением произнес Шелк.
– Я очень рада. А то начала опасаться, что глаза тебе изменяют. – Она вошла в бассейн и остановилась, когда вода дошла ей до талии. – Ну? – сказала она.
– Что «ну»?
– Что ты собираешься делать? – Вынув цветок из своих волос, она аккуратно положила его на воду.
Сенедра неслышно метнулась к двери.
– Гарион! – прозвучал ее взволнованный шепот. – Иди сюда!
– Что случилось?
– Закрой рот и иди сюда.
Поворчав, он вошел в темную комнату.
– Ну, что там?
Приглушив смешок, она показала на окно.
– Посмотри, – произнесла королева возбужденным шепотом.
Гарион подошел к окну и, выглянув в него, тут же отвел глаза.
– Ну и ну, – прошептал он. Сенедра снова хихикнула, подошла к нему и просунула голову ему под локоть.
– Здорово, правда?
– Да, конечно, – шепотом ответил он, – но мне кажется, мы не должны на это смотреть.
– Почему?
Цветок, который Лизелль положила на воду, подплыл к Шелку, и тот с озадаченным выражением на лице поднял его и понюхал.
– По-моему, он твой, – сказал он, протягивая его стоящей теперь рядом с ним белокожей девушке.
– Спасибо, – прошептала она. – Но ты не ответил на мой вопрос.
Гарион протянул руку к занавеске и решительным жестом задернул ее.
– Ну вот, все испортил, – надулась Сенедра.
– Прекрати и отойди от окна. – Он потащил ее из комнаты. – Не могу понять, чего она добивается? – протянул он.
– Я думаю, что это совершенно ясно.
– Сенедра!
– Она соблазняет его, Гарион. Она влюбилась в него еще девчонкой и наконец решила начать действовать. Я так рада за нее!
Он покачал головой.
– Никогда не смогу понять женщин, – произнес он. – Как раз когда я решил, что все наконец-то утряслось, вы, словно сговорившись, меняете все правила игры. Ты не поверишь, что мне сказала сегодня утром тетушка Пол.
– Что же она сказала?
– Она сказала, что мне следует... – Он внезапно замолчал, покраснев как рак. – Да нет, не важно, – добавил он, запинаясь.
– Ну, так что же?
– Скажу в другой раз. – Он окинул ее странным взглядом, который был ей знаком. – Ты уже приняла ванну? – спросил он, стараясь, чтобы голос его звучал непринужденно.
– Нет. А что?
– Я хотел бы к тебе присоединиться. Если ты не возражаешь.
Сенедра лукаво опустила ресницы.
– Если ты и в самом деле этого хочешь, – ответила она.
– Я зажгу свечи, – сказал он. – Ты не находишь, что лампа слишком яркая?
– Как хочешь, дорогой.
– И принесу вина. Это поможет нам расслабиться.
Сенедра почувствовала, как ее захлестывает волна восторга. От ее раздраженности не осталось и следа.
– По-моему, будет просто здорово, дорогой.
– Ладно, – сказал он, протягивая к ней дрогнувшую руку, – ну что, пошли?
– Пошли, дорогой.
Глава 10
Когда они на следующее утро собрались за завтраком, Шелк выглядел слегка рассеянно. Маленький человечек упорно избегал смотреть на Бархотку, которая, изображая застенчивость, не отрывала взгляда от своей чашки с клубникой со сливками.
– Ты сегодня, кажется, немного не в себе, принц Хелдар, – небрежно бросила Сенедра, хотя в глазах ее прыгали чертики. – Что-нибудь случилось?
Он метнул на нее быстрый взгляд.
– Ну ладно, ладно, – сказала она, нежно погладив его по руке. – После завтрака ты наверняка почувствуешь себя гораздо лучше.
– Я не голоден, – буркнул он и вскочил из-за стола. – Пойду прогуляюсь.
– Но, милый мой, – возразила она, – ты же не съел свою клубнику. Она просто восхитительна, правда, Лизелль?
– Бесподобна, – согласилась девушка, и на лице ее обозначились милые ямочки. – Можно мне съесть твою клубнику, Хелдар? – крикнула Бархотка ему вдогонку.
Когда Шелк вышел, хлопнув дверью, Сенедра и Бархотка залились звонким смехом.
– В чем дело? – спросила их Польгара.
– Нет, ничего, – ответила Сенедра, продолжая смеяться. – Этой ночью, госпожа Польгара, у нашего принца Хелдара было небольшое приключение, которое закончилось не совсем так, как он предполагал.
Бархотка быстро взглянула на Сенедру и залилась румянцем.Потом обе снова засмеялись.
– Так, понятно, – нахмурилась Польгара.
Щеки Бархотки еще больше покраснели, хотя она и продолжала смеяться. Польгара вздохнула.
– Что у них, Пол? – спросил Дарник.
Она пристально посмотрела на этого честного, нет, святого человека с твердыми сендарийскими принципами.
– Так, небольшое затруднение, Дарник, – сказала она. – Ничего страшного.
– Хорошо. Я нужен тебе сегодня утром?
– Нет, дорогой, – проговорила Польгара, целуя его.
Дарник поцеловал ее в ответ и поднялся из-за стола, глядя на нетерпеливо топтавшихся уже Тофа и Эрионда. Все трое поспешно удалились.
– И когда же они наконец выловят всю рыбу из пруда? – задумчиво произнесла Польгара.
– Боюсь, что никогда, госпожа Польгара, – ответил ей Сади, запихивая в рот крупную клубнику. – Служащие парка каждую ночь выпускают туда новую.
Она вздохнула.
– Этого я и боялась.
Гарион мерил шагами длинный гулкий коридор. Он был раздражен и не мог сдержать нетерпения. Необходимость попасть в Ашабу прежде, чем Зандрамас снова ускользнет от него, настолько была ему очевидна, что ни о чем другом он думать уже не мог. Хотя Шелк, Бархотка и Сади наметили несколько возможных вариантов побега, вероятность того, что Закет изменит свое решение, таяла на глазах, и Гарион стал все чаще подумывать о «другом способе», как говорила Бархотка. Гарион не хотел бы действовать таким образом, не хотел разрушить наметившуюся дружбу с этим странным человеком – правителем Маллореи. Не хотел он терять не только дружбу, но и те политические возможности, которые открывались ему в этой ситуации.
Гарион собирался уже вернуться в свою комнату, когда к нему подошел слуга в красной ливрее.
– Ваше величество, – произнес он с глубоким поклоном, – принц Хелдар попросил меня вас разыскать. Он хотел бы с вами поговорить.
– Где он?
– В регулярном парке, около северной стены, ваше величество. Вместе с ним какой-то полупьяный надракиец и женщина, которая все время сквернословит. Вы не поверите даже, каких гадостей она мне наговорила.
– Кажется, я с ней немного знаком, – улыбнувшись, ответил Гарион, – поэтому поверю. – Поспешно пройдя через дворцовые коридоры, он вышел в парк.
Ярблек не изменился. Хотя в аккуратно подстриженном парке было по-весеннему тепло, его потрепанное войлочное пальто было застегнуто на все пуговицы, на голове красовалась лохматая меховая шапка. Развалясь на мраморной скамье под ветвистым деревом, он держал под мышкой откупоренный бочонок пива. Велла, как всегда пьяная, расхаживала между клумбами. Облегающий надракийский жилет, кожаные брюки, из-за пояса и голенищ сапог высовывались серебряные рукояти кинжалов – она не менялась. В походке – тот же вызов и манерность. Высокомерие, которое она так долго в себе культивировала, теперь стало второй натурой. Шелк сидел на траве рядом со скамьей Ярблека, и в руке его тоже была пивная кружка.
– Мы уже хотели идти тебя разыскивать, – сказал он, когда Гарион приблизился к ним.
Стройный, мускулистый Ярблек, сощурясь, смотрел на Гариона.
– Так, так, – произнес он, по-совиному хлопая глазами. – Я не я буду, если этот мальчишка не король Ривы. Ого, и этот огромный меч, как всегда, при тебе.
– Привычка, – пожал плечами Гарион. – Ты хорошо выглядишь, Ярблек, если не считать того, что ты немного пьян.
– Последнее время я пью гораздо меньше.– Чувствовалось, что Ярблек врет. – Желудок уже не тот.
– Ты случайно не встретил по пути Бельгарата? – спросил Гариона Шелк.
– Нет. А что?
– Я за ним тоже послал. У Ярблека есть для нас кое-какие новости. Я хочу, чтобы старик услышал их из первых уст.