Видимо, это был очередной бред от верховного магистра. Только его воспаленный мозг мог придумать подобное условие. Ну а князю ничего не оставалось, кроме как пойти на это.
Первые одаренные уже стояли на стене и питали барьер своей силой. Зрелище было жалкое. Один долговязый парень — самый старший из них, четверо чуть поменьше и с десяток совсем маленьких.
Они держались за руки и питали барьер. Хотя вернее было бы сказать, что самый старший забирал энергию у младших и направлял ее в нужное русло.
Одаренных было гораздо больше пятнадцати. Похоже, что они разделились на группы, чтобы было время на отдых. Все-таки силы не безграничные и требуется время для их восстановления.
Интересно в какой группе будет сам Боярышников. Князь упорно хотел отправить его на стену. Я бы посмотрел на такое зрелище.
Но сейчас нужно было проверить Демигара. К Казакову я всегда успею, а мимо меня эта братия точно не пройдет. Мои шпионы были повсюду.
Кстати, надо бы отправить паучков и таракашек на его поиски. Пускай проверят, где он. Так я и поступил.
Поднявшись на стену, я тут же увидел всё ту же картину — трое лекарей столпились вокруг дракона и без устали манипулировали. Только теперь они делали под наскоро сооруженным шатром.
По их изнеможденным лицам я понял, что они не спали всю ночь. Моё нескончаемое уважение.
— Ну как он? — спросил я, подойдя к ним.
— Плохо, ваше благородие, — ответил Тихон. — Мы всю ночь пытались его достать. Разрушения пошли по позвоночнику. Мы же говорили, что ему нельзя летать в таком состоянии. Теперь я даже не берусь предположить, когда он сможет прийти в себя.
— Солнце уже встает, — говорил Кондрат. — Когда оно достигнет зенита станет еще сложнее. Клетки будут слабее регенерировать. Мы попросили сделать нам хоть какие-то стены, но у его сиятельства, похоже есть дела поважнее.
— Какие дела могут быть важнее дракона? — нахмурился я.
— Не могу знать, ваше благородие, — пожал плечами Кондрат.
— Да забил он нас, вот и все, — как всегда был пессимистичен Виталя. — Небось пакует вещички уже. Жену и детей по сундукам прячет, чтобы вывезти из замка. Ссыкло благородное! Даже не поднялся сюда больше ни разу.
— Тих-тих, Виталя, — пробормотал Тихон. — Поаккуратнее с выражениями. Вдруг стража ему доложит, — он мотнул головой в сторону стражников, охранявших их.
— А че я такого сказал? Правду? Че «тих-тих»? — ерепенился Виталя. — Мы тут его последнюю надежду пытаемся с того света достать, можно сказать невозможное делаем втроем, а ему плевать. Ты же прекрасно знаешь, что для такой работы нужно как минимум пятеро.
— Так, стоп, — шикнул на них я. — Если князя здесь не было, то кому вы сказали о стенах для шатра?
— Как кому? — удивился Кондрат. — Рабочим, конечно.
— Так. И что они вам ответили?
— Да ничего не ответили, — развел руками Кондрат. — Башкой помотали и ушли.
Понятно все. Кинули их рабочие. Подумали, что эта лишняя работа, на которую приказа не было. А если приказа не было, то какой смысл ее выполнять. Типичные работяги.
Надо найти их и навешать люлей. Хотя лучше просто князю сообщить, пускай сам за все отдувается.
— Вот ты где! Я повсюду тебя ищу, — раздался девчачий голос.
Я обернулся. На вершине лестницы стояла растрепанная Ника. Она тяжело дышала, согнувшись пополам и уперев ладони в колени.
— Что такое? — нахмурился я. — Зачем ты меня ищешь?
— Беда, братик! Беда пришла! — заревела Ника.
Глава 23
Я подлетел к ней и схватил руками за плечи.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил я.
— Никон… Никон… он… — ревела Ника. Из ее глаз крупными каплями стекали слезы. — Его… з-забрали. Забрали на стену понимаешь?
— Что? — полезли глаза у меня на лоб. — Зачем?
— Он ве-вечером… поднял ложку не к-касаясь, — хлюпала носом Ника. — И дя-дюшка Ник… он…
— Так успокойся, — легонько потряс я ее за плечи. — Соберись. Сделай глубокий вдох. Вот так…А теперь выдох. Во-от умничка. Расскажи мне — что произошло? Как это не касаясь?
Ника вроде бы пришла в себя. Взгляд ее стал гораздо яснее.
— У него похоже открылся дар, — чуть всхлипывая сказала она. — Дядюшка Ник так сказал, когда за ужином Никон поднял ложку. Его отвели к какому-то старику и тот все подтвердил. А так как крепость сейчас нуждается в одаренных его отправят на стену. Тетя Эльза плакала, говорила, что это плохо. Он там может погибнуть, братик, понимаешь? Погибнуть!
Это как раз я понимал лучше всех остальных. Только зачем нужен был двухлетний мальчик на стене? Использовать его как источник? Не думаю, что его дар так сильно развился. Старик магистр совсем сошел с ума раз идет на такое. Скорее страх толкает его на необдуманные поступки.
Крупский тоже хорош! Сам лично сдал моего брата в лапы магистра. Хотя, он человек придворный, поступает сугубо по закону. За не сдачу одаренного грозит смертная казнь. Законы тут для вех равны, даже командира городской стражи никто бы не пожалел.
— Успокойся, я все понял!
— Мне так страшно, Лари! — сестра обняла меня руками, прижав голову к груди. Я сжал ее в своих объятьях. Бинты на моем теле стали моментально мокрыми от ее слез. — Я не нахожу себе места. Очень страшно. Вдруг он там тоже умрет.
— Что значит тоже? Никто не умрет, — говорил я, стискивая ее. — Я разберусь с этим. И если что, защищу Никона любой ценой. Как и тебя.
— Обещаешь? — подняла на меня глаза Ника.
— Обещаю. А теперь беги обратно к Крупским и спрячься, — сказал я ей, высвобождая из своих объятий. — И ни при каких условиях не поднимай ложку взглядом, даже если сильно захочется.
Сестра не улыбнулась на мою шутку. Лишь угрюмо поплелась в сторону дома Крупских.
А я немедля побежал в замок. Нужно было разобраться с этим долбанным стариком. С другой стороны — что я мог сделать? Крепости действительно отчаянно нуждалась защита. Иначе мы все здесь умрем. Гриммеры не пощадят никого. И если Никон сыграет ключевую роль в ее защите, я буду сильно удивлен. Но такой вариант развития не стоит исключать.
По дороге к замку, я столкнулся нос к носу с капитаном Казаковым. За ним следом шли двадцать четыре лучших витязя замка. Все в сияющих доспехах и с ксалантирами на поясах.
— Тебя не учили вовремя приходить на построение, Броневой? — рявкнул он на меня.
— А кто мне сказал, что оно будет? — удивленно посмотрел я на него.
— Тоже мне солдат, — фыркнул капитан Казаков. — Мы выдвигаемся, а на тебе еще даже доспеха нет. У тебя пять минут, чтобы одеться и вернуться к нам.
— Э, а где всех одевают?
Витязи в смятении зашушукались.
— В казарме! Где же еще⁈ — заорал на меня капитан Казаков. — Пять минут у тебя. Ждем у главных ворот, если опоздаешь, то выдвигаемся без такого бравого воина, который «всех победит».
Они прошли мимо меня лязгая доспехами. Среди лиц я увидел сержанта Мезенцева, который бросил на меня извиняющийся взгляд. Видимо за поведение его капитана.
Ну вот и зачем он наплел про меня ему? Или это был князь? Неважно. В том, что капитан заимел на меня зуб, не было ничего хорошего.
Но теперь я стоял на распутье. Нужно было разобраться с магистром — может я хоть как-то смог бы повлиять на него или на князя. С другой стороны — эта дерзкая вылазка капитана Казакова, которая могла переломить ход всего сражения.
Да что ж такое-то а!
Время шло, а ноги сами несли меня в казарму. Душой я болел за брата, но умом понимал, насколько важно то, чем я сейчас буду заниматься.
Пойду в бой, но при этом подстрахуюсь.
Пока на меня надевали доспехи прислужники, я приказал таракашкам найти Никона. Он находился в келье одаренных с остальными детьми и плакал. Сердце сжималось. Естественно, нельзя было отлучать такого маленького ребенка из знакомой обстановки в неизвестную среду.