– Я буду следить за этим делом и держать вас в курсе.
– Боже, как все это ужасно…
– Я понимаю, – мягко сказал Джон. – Вам тяжело опять возвращаться к этому. Но я подумал, что должен вас известить. Ведь если бы вы прочитали в газете, что у нас в Коннектикуте был обнаружен труп девушки, вы могли бы подумать, что это Вилла.
– Спасибо вам за этот звонок, Джон. Я никогда не забуду вашу доброту.
В трубке опять повисло молчание, и Кейт даже слышала дыхание Джона.
– Странно, большинство людей считают меня черствым и бессердечным, – произнес Джон. – Я даже удивлен, что вы обо мне другого мнения.
– Не знаю почему, – с улыбкой заметила Кейт, – но вы раскрыли свою настоящую сущность в Фэрхейвене.
– В каком смысле?
– Вы доказали, что у вас большое сердце.
– Для адвоката?
– Нет. Вообще.
– Знаете, я был единственным ребенком в семье, – сказал Джон. – Но когда я увидел, как вы убиваетесь из-за своей младшей сестры, я подумал о Мэгги и Тедди… Я даже представить не могу, что бы они делали друг без друга.
– Это тяжело, – прошептала Кейт. – Это ужасно тяжело.
– Держитесь, Кейт. Думаю, Мэгги сказала бы вам сейчас то же самое. Кстати, если вам нужен шарф, который вы оставили ей для Хэллоуина, мы можем вам его переслать.
– Нет, я подарила его Мэгги навсегда, – ответила Кейт, взглянув на картину, где Вилла изобразила ее с этим шарфом на шее. – Скажите ей, чтобы она всегда была осторожна…
– Да, я всегда ей об этом говорю.
– Берегите ее, Джон. В этом мире столько зла – в любую минуту может что-то случиться, – добавила Кейт и задумалась о том, о чем столько размышляла в последнее время: все несчастья в жизни происходят совершенно внезапно, врываясь в череду самых обыденных событий.
Ты можешь вернуться с работы с букетом тюльпанов в руке и обнаружить, что твоя жизнь навсегда разрушена; можешь, в сердцах, сказать что-то сестре и никогда ее больше не увидеть.
– Хорошее тоже случается в этой жизни, – сказал Джон. – Не забывайте об этом.
– И вы тоже.
– Хорошо, Кейт, – засмеялся Джон. – А когда я позвоню вам в следующий раз, вы скажете мне, что бывает в мире хорошего?
– Постараюсь.
Они попрощались, но Кейт еще довольно долго сидела на полу, сжимая в руке телефонную трубку и слушая тиканье настенных часов. Собачка Виллы все еще лежала у нее на коленях. Кейт казалось, что в доме стало уже гораздо теплее – или, возможно, ее просто согрел голос Джона.
Она опять посмотрела на белый шарф на своем портрете. Теперь он перешел к Мэгги, став словно связующим звеном между их семьями.
Если бы Джон не положил уже трубку, Кейт сказала бы ему, что бывает хорошего в мире. Мэгги и Тедди. Брейнер и Бонни. Ее сестра Вилла. И сам Джон.
Кейт стало грустно, и она поняла, что находилась сейчас не там, где должна была находиться. Ей было так тяжело вернуться в Вашингтон, так и не разгадав тайну исчезновения Виллы, но она заставила себя это сделать. Она решила, что должна смириться с неизвестностью и попытаться жить дальше.
Однако сидя сейчас на полу в своем вашингтонском доме, Кейт поняла, что вернулась напрасно. Это был ложный путь. Ее сердце и мысли все равно были сейчас в Коннектикуте. Именно там находились сейчас самые близкие ей люди. И только там можно было найти объяснение исчезновению Виллы.
Кейт посмотрела на Бонни и вопросительно подняла брови. Ей казалось, что собачка читала ее мысли.
– Ну, что, Бон, думаешь, нам стоит это сделать?
Бонни вильнула хвостом. Кейт кивнула и погладила ее по спине.
Глава 19
Билли Мэннинг позвонил Джону и сказал, что хочет допросить Грега Меррилла в связи с убийством Аманды Мартин. В данном случае Меррилл был вне подозрений, но, возможно, ему что-то было известно.
– Если твой клиент согласится помочь следствию, – сказал Билли, – думаю, суд учтет это при вынесении приговора.
Джон встретился с Билли прямо в Уинтерхэме. Когда они прошли в комнату для свиданий, охранник, выразительно покосившись на Джона, сказал:
– Сочувствую тебе, Билли.
– Ты это насчет Джона? – спросил детектив. – Зря. Он хороший парень. Мы с ним вместе учились в школе и играли в одной команде.
– Да, – ответил охранник, – но сейчас он, похоже, играет в другой команде.
– Да ладно тебе. Все равно О'Рурк хороший парень, – заметил Билли.
Когда охранник вышел, Билли впился в Джона глазами и зашептал:
– Слушай, не вставляй мне палки в колеса, когда я буду допрашивать Грега, ладно? Будь другом, а? Я ведь всегда за тебя горой, Джонни. Ты слышал, как я за тебя заступался?
– А с чего ты взял, что за меня нужно заступаться, Билли?
– Ах, ну да – перед кем за тебя заступаться? Ты ведь в нашем городе всеобщий любимец… Эх, Джонни, Джонни, лучше бы все-таки ты стал копом. Работали бы вместе в полиции, ловили бы преступников… Но ты предпочел стать адвокатом. А потом, наверное, станешь и судьей – так же, как твой отец.
– Но ты ведь тоже пошел по стопам отца, Билли.
– Да, это правда. Видимо, никуда от этого не деться… А, кстати, как там Тедди? Тоже, наверное, собирается продолжить семейную традицию?
Джон ничего не ответил. С некоторых пор Тедди стал очень замкнутым. В то время как Мэгги, по своему обыкновению, щебетала без умолку, Тедди предпочитал отмалчиваться и почти все свободное время проводил на заднем дворе, тренируясь с мячом. Джон чувствовал, что между ним и его сыном возникла невидимая стена, и он знал, что должен каким-то образом разрушить ее.
Наконец, дверь открылась, и двое охранников ввели в комнату свиданий Грега Меррилла. Он был в наручниках, с короткой тюремной стрижкой, и его полнота теперь особенно бросалась в глаза: арестантская роба была ему на размер мала и плотно обтягивала его пухлое тело. Меррилл сильно изменился в тюрьме и уже не был тем обаятельным, внушающим доверие молодым человеком, которому не составляло большого труда заманивать в свою машину неосторожных девушек.
– Здравствуйте, Грег, – сказал Джон.
– Зачем он пришел? – спросил Грег, кинув взгляд на Билли. – Разве я уже не ответил на все их вопросы?
– Вы нам снова нужны, мистер Меррилл, – произнес Билли, откинувшись на спинку стула.
– Что ему нужно от меня, Джон? – воскликнул Грег.
– Детектив Мэннинг хочет кое о чем тебя расспросить, – ответил Джон.
– Расскажите мне об Аманде Мартин, Грег, – попросил Билли. – Вам, должно быть, уже известно о том, что у вас появился последователь.
– Я не имею к этому никакого отношения.
– Господин адвокат, попросите своего клиента ответить на мой вопрос, – сказал Билли.
Джон молчал, дожидаясь, чтобы Грег заговорил сам. Билли кинул на него нетерпеливый взгляд. Они были старыми друзьями, но тюремный охранник был прав: Джон играл теперь в другой команде. В глазах Меррилла читалось беспокойство, и он втягивал голову в плечи, словно пытаясь спрятаться, как черепаха, в свой панцирь.
– Вы выглядите подавленным Грег, – заметил Билли. – Может быть, расскажете, почему?
– С какой стати мне быть подавленным? Я ничего не делал.
– Но, может быть, вы завидуете? Тому, кто может сейчас что-то делать.
– Ха, – пренебрежительно сказал Грег, покраснев от негодования. – Этому я не завидую.
– Этому? Вы так говорите, как будто знаете его.
– Я никого не знаю. С чего вы взяли? Я вообще понятия не имею, кто это.
Билли скептически посмотрел на Меррилла, давая понять, что не верит ему. Даже Джон на этот раз сильно сомневался в правдивости своего клиента. У Грега бегали глаза, как будто он явно что-то знал, но скрывал это.
– Ну, так что вам известно об убийстве Аманды Мартин? – спросил Билли. – Почему ее убийца выбрал именно волнолом в Пойнт Герон? Придавал ли он какое-то особое значение времени совершения убийства?
Грег откинулся назад и закрыл глаза. Билли сидел неподвижно, опершись локтем о спинку своего стула. Он казался спокойным и почти равнодушным, но его пронзительные, как у ястреба, глаза ни на секунду не переставали сверлить убийцу.