Как рабов на рынке, подумалось Ральднору, и его ярость стала совсем нестерпимой. Но в этот миг он почувствовал еле уловимый трепет страха, исходивший от ее незащищенного разума теперь, когда она наконец стояла так близко от него. Страх не перед ним, а перед Даканом. Толстяк негромко рыгнул и осклабился. Он был почти совершенно лысым, а его лицо и тело свидетельствовали о нескончаемых кутежах и излишествах. Его похожие на осколки льда глазки впились в Аниси, и Ральднор почти пожелал, чтобы он протянул руку и попытался тронуть девушку, потому что знал, что тогда его самообладание с треском лопнет и он скорее всего прикончит этого мерзавца. Но жирные руки так и остались у тарелки.
— Добро пожаловать, Ральнар. И крошка Анси. — Оммосский акцент исковеркал их имена почти до неузнаваемости. — Вы будете сидеть со мной. Молодой человек справа. А ты — слева.
Они расселись, Орвана и Раса усадили напротив, после чего принесли еду. Орклос, управляющий, кошачьей походкой расхаживал между слугами, покрикивая и раздавая оплеухи, если ему казалось, что они плохо работают. Их лица были непроницаемы, но Ральднор гадал, в какой же угол загнали их обстоятельства, если они были вынуждены продать свои души этому человеку.
Обед был очень хорош, вдвойне хорош, поскольку они были голодны, всегда недоедали, и теперь, когда их пригласили туда, где можно было наесться досыта, набили животы так, что чуть не лопались. Но все это время Ральднора мучил вопрос о том, какова же будет расплата за это.
За едой они не разговаривали. Наконец Дакан сделал знак — еще раз щелкнул пальцами — и последние блюда унесли. Вошли двое мужчин с полупрозрачной трехногой чашей, которую поставили рядом с Даканом. Внутри плескалась какая-то смутно видная небольшая водная живность.
Дакан поднялся и протянул руку. Орклос вложил в нее длинный узкий клинок.
Ральднор напрягся, ощутив новый приступ бессильного гнева. На Равнинах животных убивали лишь для еды или защищаясь. Эта жертва, приносимая у них на глазах, была способом не только запугать, но и унизить их, ибо кто отважился бы протестовать?
Оммосец ткнул ножом в чашу и вытащил ее, и из воды показалось извивающееся существо, кричащее так, как мог бы кричать раненый ребенок.
Дакан рассмеялся. Он подошел к брюху бога пламени и бросил свое подношение в огонь. Крики стали Громче, но через некоторое время утихли.
— Моя дань тебе, о всемогущий Зарок, — сказал Дакан, вытирая нож о кушак.
Орван, Рас и Аниси смотрели в пол. Лицо у Аниси было серое. Ральднор поднялся.
— Господин Дакан, вы обещали нам пропуск, чтобы мы могли пройти в Зарависс, — сказал он твердо и очень холодно, мимолетно отметив про себя, что включил в это «нам» и себя самого.
Дакан обернулся и взглянул на него, и улыбка на его лунообразном лице слегка померкла.
— Ты забегаешь вперед, молодой человек.
— Ваш слуга сказал нам, что нам будет дано разрешение. Так это он лгун или вы?
Лицо Дакана совершенно изменилось. Его глаза сузились, но Ральднор уловил в них проблеск беспокойства.
— Вы получите свой пропуск. Это не к спеху.
— Очень даже к спеху. Ночью в городе будут волки. Чем скорее мы уедем, тем лучше.
Дакан махнул рукой.
— Принесите то, чего он просит.
Ральднор ощутил, как торжествующе заколотилось у него сердце.
Похоже, он лишил этого толстяка самообладания — возможно, еще ни один обитатель Равнин никогда ни на чем не настаивал.
Орклос приблизился к Дакану и передал ему полоску красной бумаги. Положив ее на стол, Дакан украсил ее закорючками своей подписи и оттиском печатки на перстне.
— Вот. Все готово. Можешь умерить свое нетерпение. Говори, Орклос.
Управляющий улыбнулся Ральднору.
— Мой хозяин предлагает вам провести эту ночь под его гостеприимным кровом.
Так вот оно что. Надежно запертая в доме оммосца разгуливающими по улицам волками, девушка будет беззащитна перед домогательствами этого купца. Его вожделение было совершенно неприкрытым. И, если уж на то пошло, его слуга, похоже, заинтересовался самим Ральднором.
— Мы очень признательны вам, Дакан, — едко ответил Ральднор, — но мы и так слишком долго злоупотребляли вашим гостеприимством.
Он взял пропуск.
— Но там же волки… Орван, ты с ним заодно?
Побледневший Орван поднялся со своего места.
— Думаю, да, Дакан. Пожалуй, мы поблагодарим вас и пойдем.
Лицо Дакана стало очень уродливым.
— Будьте так добры. И не забывайте, если вы доберетесь до Зарависса, условия этого контракта. Я верю, что вы не наткнетесь на волков.