Он уловил какое-то движение и качнулся, уходя от него, но не ожидал этого, и поэтому опоздал. Кромка мясницкого ножа Ральднора задела щеку закорианца — ту, на которой до сих пор не было шрама, — и из нее алой струйкой хлынула кровь.
Ральднор знал, что смерть подобралась к нему так же близко, как и сам Ригон, но им овладело такое безумие, что он жаждал ее приближения, потому что был уверен, что сможет перехитрить ее так же ловко, как только что перехитрил Виса.
Он казался легким, словно воздух, тогда как Ригон был громыхающей стихией повсюду вокруг него. Драконий меч в руке великана жаждал его. Ральднор отскочил в сторону, пригибаясь, и массивный клинок просвистел мимо, со звоном поразив одну из каменных колонн зала. У Ригона не было щита. Он крутанул меч как топор, посыпавшиеся один за другим стремительные удары были гипнотическими и парализующими. Он сражался с презрением, как машина, знающая, что непобедима и может не думать. «Учителю стоило бы остерегаться своего ученика», — пронеслась в голове у Радона ясная мысль, но в своей ослепительной ярости он видел лишь репутацию, которую заслужил этот меч, нечто, что должно было быть пугающим, но почему-то было недостаточно страшным.
«Взгляни на меня, Ригон, — думал он, — я умираю от страха», — и упал перед великаном навзничь, точно испугавшись, и оказался в центре бури, чьи зубы сверкали, точно молнии. Огромная рука подняла меч, и на острие его лезвия висела ральднорова смерть, болтающаяся, точно тряпичная кукла.
Ральднор ударил снизу вверх, навстречу этой грозно летящей вниз руке. Этот стремительный, почти случайный удар перерубил запястье начальника гвардии. Хлынули потоки крови, бычьи мускулы конвульсивно сжались, и меч вывалился из обессилевших пальцев Ригона.
Ригон рухнул на колени, прижимая к себе отрубленную руку, крича в агонии. Ни один человек не пришел к нему на помощь. Все безошибочно ощутили, что его власти пришел конец, но причина была не в этом. Зрелище этого чудовища на коленях, так просто и бесповоротно низведенного до суммы животных частей тела, лишившегося, точно разбитый кувшин, всей своей силы, привело их в смятение.
Но пылающий гнев Ральднора не утих. Он понял, что через миг они накинутся на него, и ему вновь придется испытать на себе правосудие Катаоса. И он понесся по залу, перепрыгивая через лавки, к входной двери. Никто не преградил ему дорогу; казалось, он двигается в другом времени, и в коридорах тоже оказалось пусто.
Он бежал в дымном свете ламп по мозаичному полу, ища выход. Он уже был не в силах рассуждать здраво — у него остались одни инстинкты. Наконец он увидел окно, даже не дверь — окно, от которого вниз тянулся сухой плющ, почти убитый морозом. Он ухватился за его сморщенные коричневые плети и спустился по ним во двор, окутанный мраком и заросший лесом колонн из маково-алого стекла.
— И что теперь? — спросил он себя, и ответом ему была черная всепоглощающая пустота.
Ничего.
Но что-то все-таки было. Свет. Он мелькнул где-то впереди, и там, где он просачивался сквозь стволы колонн, вспыхивал бледный сердоликовый огонь. Ральднор отпрянул, но пламя нашло его лицо.
Это была девушка, несущая лампу. За три месяца, проведенные им в этом дворце, он уже навидался таких девушек в аллеях парка, окружавшего главный дворец, — величаво прогуливавшихся в отдалении, всегда в сопровождении слуг, всегда замысловато причесанных, с унизанными кольцами пальчиками. Но эта была одна. Она чуть склонила головку набок и улыбнулась ему опасной, любопытной улыбкой.
— И что это ты здесь делаешь, эм Катаос? Запрещенная интрижка с женой какого-нибудь Дракон-Лорда? И ты даже выбился из дыхания, спеша к своей возлюбленной?
Резкий переход от гнева, крови и бегства к этому кокетству оглушил его. Безумный план сошел с его губ еще прежде, чем успел полностью оформиться у него в мозгу.
— Я ищу аудиенции Повелителя Гроз.
— В самом деле? А ты честолюбивый.
— Где мне его найти?
— О, ты не сможешь его найти, — надменно отозвалась она. — Твое прошение должно пройти по надлежащим каналам, и это займет несколько дней. После этого, если повезет, тебе позволят минутный разговор с какой-нибудь мелкой сошкой. А я сомневаюсь, солдат, чтобы тебе повезло.
Ральднор чувствовал, как от утомления у него голова идет кругом. Он задумался, не прорваться ли ему в главный дворец, прикрываясь этим кукольным созданием, но куда ему было идти? Кроме того, в ее глазах он заметил то выражение, которое уже привык видеть на лицах висских женщин, когда они смотрели на него. Он решил испытать свою удачу с ней, поскольку иного выбора у него все равно не было.