— Остановитесь! У вас течь!
Не обернувшись и не сбившись с ритма, Джарл процедил сквозь зубы:
— Опорожняй свои проклятые кишки где-нибудь в другом месте, дорфарианец! Мы идем в Саардос.
Ральднор ощутил, как его люди напрягают слух, пытаясь расслышать его слова, несмотря на то, что их жилы трещали от физического напряжения.
— Остановись, Джарл, и задрай люки, пока не утопил корабль и не погубил половину своих гребцов.
— Не тебе мне приказывать, сопливый ублюдок! Убирайся, пока я не перебил тебе спину.
«Дочь Рорна» неожиданно закрутилась у них под ногами. Раздался оглушительный в своей какофонии гром, и потоки вспененной воды хлынули сквозь люки, расколов их, точно разбитое стекло. Люди, очутившиеся по горло в воде, с криками бросали весла, которые, выйдя из-под людской власти, поворачивались и били тех, кому не удавалось увернуться. Слаженный ритм распался.
Ральднор прыгнул на Джарла и с размаху воткнул кулак ему под ребра, потом, выхватив у него из рук молоток, обрушил между его шеей и ребром удар, вполне достойный его туши. Перекрывая смятенные крики и вопли. — Ральднор велел им втянуть весла и задраить люки. Через некоторое время он спустился в этот хаос и взялся за работу вместе с ними. Эти гребцы были наемниками — только военные корабли да пираты сажали на весла рабов — поэтому у них не было ни четкой дисциплины, не беспрекословного послушания. Он чувствовал, что они находятся на грани вызванного паникой бунта, поэтому быстро выстроил их в цепочку и велел вычерпывать воду, пока они совершенно не вышли из повиновения. Вдруг чей-то голос выкрикнул:
— Ветер унесет нас за Саардос, в море ада! Мы упадем в Эарл!
— Все это россказни для баб и ребятишек! — крикнул в ответ Ральднор. — Никак у нас здесь появилась чья-то подружка, пытающаяся выдать себя за мужика?
Послышался грубый хохот, и после этого никто больше не жаловался. Ральднор уже знал, что больше всего пугало закорианцев, и это была не смерть.
Когда они вычерпали из трюма воду, он оставил их под командованием Элона и потащил Джарла, закинув его к себе на спину, в его каюту на корме.
Казалось, буря бушевала уже чуть менее яростно. В грозовых облаках появились просветы, хотя море швыряло их вверх-вниз, словно мяч. Оно слизнуло с палубы людей и припасы, а взамен оставила массу бьющихся и извивающихся морских тварей.
Яннула он обнаружил в башне с белым, точно мел, лицом.
— Возможно, моя жертва пошла нам на пользу, — пробормотал он. — Ох, оказаться бы в Ланне, где холмы синие и, что самое главное, неподвижные.
Волны выбили окошко, и осколки стекла и разбитых тарелок плавали на полу, примерно на дюйм залитом водой.
Пришедший с палубы Элон спросил:
— Судовой врач еще здесь? Кое-кому из моих людей перебило кости.
Врач быстро вышел вслед за ним. Дроклер больше в нем не нуждался. Он был мертв.
Волны улеглись, и море, казалось, дымилось. Этот дым превращался в серый сумрак, который, извиваясь, расползался над палубой. Они вычерпывали воду и жарили уснувшую рыбу на коптящих кострах, чтобы восполнить запасы провизии, унесенные морем.
— Сэр, ваша помощь очень помогла нам, — сказал Элон Ральднору. — Теперь, когда Дроклер погиб, нам нелегко будет вернуться в Саардос.
— Так Джарл будет вставлять вам палки в колеса, да?
— Ох, это точно. И ему вряд ли пришлось по вкусу то, что вы уложили его на глазах у его гребцов. Предупреждаю вас, сэр, будьте начеку, пока Находитесь на борту «Дочери Рорна».
— Благодарю за предупреждение. Но ведь нам остался всего день пути, разве не так?
— Теперь нет, — покачал головой Элон. — Этот шторм сбил нас с курса, а где кончается этот туман, ведомо одним богам.
Вскоре серая пелена еще сгустилась, превратившись в кокон черного бархата, окружавший корабль. Ни луна, ни звезды не пробивались сквозь эту завесу.
Одна из женщин принесла им рыбу и графин с вином. Яннул, уже почти совсем пришедший в себя, оставил ее у себя на ночь.
Весь следующий день они плыли сквозь туман. Это был безмолвный призрачный мир. Он изменялся, превращаясь то в галеры, то в горы, то в стаю гигантских птиц, расползающиеся и перетекающие одно в другое.