Никакой реакции, только эхо от голоса Франка.
— Он не шевелится, — сказала Аманда.
Они осветили человека фонарем и с опаской шагнули вперед.
— Господи, — выдохнула Аманда.
У него не было глаз. Ввалившиеся морщинистые щеки. Пальцы, прижимавшие к груди какой-то предмет, представляли собой кости, обтянутые ссохшейся кожей. Весь он был покрыт толстым слоем пыли.
— Мертвый, — пробормотала Аманда.
— И давно, — добавил Бэленджер. — Но почему он не разложился?
— Я где-то читала, что в пещерах почти не бывает ни насекомых, ни микробов, — невольно понизив голос, сказала Аманда. — А этот туннель уходит глубоко под гору. Лед.
— Ты о чем?
— Еще один ключ, который дал нам Повелитель игры, а мы опять не догадались. Он сказал, что зимой горожане добывали в озере лед и складывали его в шахту. В туннеле было так холодно, что лед сохранялся все лето. Жители держали здесь продукты, чтобы они не портились.
— Потому он и мумифицировался, — с благоговейным страхом произнес Бэленджер.
— Похоже, что человек сжимает книгу. Но что держит его самого? — Аманда подошла поближе.
Они разглядели, что труп прижат спиной к доске, надежно закрепленной внизу камнями. К ней мумия была примотана веревками, охватывавшими ее чуть выше колен, по животу, груди и шее.
— Кто завязал их? — Бэленджер поежился, но вовсе не от холода.
— Узлы спереди. Возможно, он сам это и сделал. — Аманда провела лучом фонаря по мертвецу снизу вверх. — Оставил руки свободными, завязал все узлы, а потом просунул руку под веревку на груди, чтобы держать книгу. Когда подойдешь вплотную, видно, как все это устроено, а от входа кажется, будто человек приветствует нас.
— Позвольте вам представить преподобного Оуэна Пентекоста, — произнес Повелитель игры.
На сей раз голос прозвучал не в наушниках Бэленджера, а в громкоговорителях, спрятанных где-то в стенах. Гулкое эхо действовало на нервы.
— У этого мерзавца была страсть к театральщине, — заметил Бэленджер.
— Вы даже и не представляете, насколько сильная, — отозвался Повелитель игры.
— Книга, которую он держит! Наверное, это Библия?
Аманда наклонила голову, пытаясь прочесть надпись на корешке. Это ей не удалось. Она поставила фонарь, застыла в нерешительности и протянула руку, видимо намереваясь стряхнуть пыль и разглядеть буквы.
— Это может быть мина. — Франк схватил ее за руку.
В отсвете луча фонаря синяк на внезапно побледневшем лице Аманды стал особенно заметен.
— Иракские террористы любили прятать мины под телами убитых американцев, — объяснил Бэленджер. — Пока на взрыватель давил вес покойника, все было спокойно. Но стоило убрать труп, как мина взрывалась.
Аманда поспешно убрала руку.
— Это не Библия, — сказал Повелитель игры. — Книга называется «Евангелие Склепа мирских страстей».
— Не понимаю, — признался Бэленджер.
— Пентекост писал ее с дальним прицелом. В ней предсказано зло наступающего столетия и говорится о том, что людям необходимо понять истину.
— Так что же такое истина?
— Посмотрите сами.
Аманда осветила лучом фонаря отверстие, находившееся позади Пентекоста. Держа винтовку на изготовку, Франк шагнул вперед. Аманда следовала за ним, освещая путь фонарем. Они миновали проем в стене и оказались в огромном зале.
Аманда ахнула, а Бэленджер досадливо поморщился и заявил:
— Да, это склеп, все верно. А вот и мирские страсти.
3
Пещера словно светилась. Сталактиты и сталагмиты частично закрывали видимость. Да и узкий луч фонаря не позволял разглядеть все сразу. Аманде пришлось медленно переводить световой круг от предмета к предмету, от места к месту, от мизансцены к мизансцене. От мертвеца к мертвецу.
Здесь их дожидались жители Авалона. Они были облачены в свои лучшие наряды, те, в которых по воскресеньям ходили в церковь, за век с лишним густо покрывшиеся пылью и утратившие яркие праздничные расцветки. Как и у Пентекоста, у всех были иссохшие сморщенные лица со скулами, туго обтянутыми пергаментной кожей. Трупы, мумифицировавшиеся в холоде пещеры, казалось, принадлежали карликам. Одежды висели на них, словно саваны.
Ближайшая к Бэленджеру и Аманде группа состояла из четверых мужчин, которые сидели за столом и играли в карты.
— Ни в коем случае не прикасайся ни к чему, — напомнил Франк.
Мужчины были привязаны к стульям, но здесь, не в пример случаю с мертвым Пентекостом, веревок не было видно. Карты приклеены к ладоням. Руки, лежащие на столе, прибиты к нему гвоздями. Перед каждым лежит горстка монет.