Бэленджер подошел к нему и принялся разглядывать бумагу. На ней виднелись полосы, какие оставляют копиры, за которыми не следят. Отпечатана была страница из книги. Большая часть текста оказалась вымарана, остались лишь один абзац и оттиск печати: «НЙПБ ГУМАНИТАРНЫХ и ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК». Этот штамп был смазанным и изрядно выцветшим.
Ортега прочел абзац вслух:
— «Замечательные здесь места! — сказал он, глядя на волнистую линию зеленых холмов, над которыми морскими валами поднимались фантастические очертания гранитной гряды. — Эти болота никогда вам не примелькаются. А сколько тайн они хранят — бескрайние, пустынные, загадочные!»[5]
Этот отрывок показался Бэленджеру настолько неуместным, что у него даже голова закружилась.
— Говорите, Карен Бейли велела вам передать мне эту бумагу, если я приду в театр? — обратился он к Перри.
— Да.
— А причину какую-нибудь назвала?
— Нет. Я решил, что это продолжение розыгрыша. — Перри стукнул концом указки по полу. — А в чем дело? Почему бы вам не сказать?
— Пахнет дымом, — перебил его Бэленджер.
11
Отвернувшись от сцены, Бэленджер увидел, что сквозь щели большой двустворчатой двери ползут струйки дыма.
— Только не это! — простонал Перри.
Бэленджер слышал, как ноги четверых актеров простучали по лесенке, ведущей со сцены в зрительный зал, но, не отрываясь, смотрел на серый дым, густевший с каждой секундой. Вдвоем с Ортегой они добежали до конца прохода и остановились, увидев сквозь щель, что за дверью бушует огонь. Слышно было, как он с треском пожирал то, что находилось в вестибюле.
Перри и остальные актеры тоже подбежали к выходу.
— Краски! — Запыхавшись, Перри глотнул дыма и закашлялся. — Они каким-то образом загорелись. Ветошь. Самовозгорание. Но…
— Может, помог кто-нибудь, — перебил его Бэленджер.
— Помог? Помилуйте, с какой стати?
У них за спинами погасли огни рампы. Одна из актрис громко вскрикнула, испугавшись наступившей темноты. Но в разных углах зрительного зала тут же вспыхнули аварийные светильники, питавшиеся от аккумуляторов.
— Дайте-ка сюда! — Ортега взял у Перри указку и приоткрыл дверь ее толстым концом.
В зал сразу повалил густой дым. За его серыми тучами потянулись и оранжевые языки пламени.
Ортега отдернул указку, и дверь захлопнулась. Перри попятился и наткнулся на актрису, которая согнулась в приступе кашля.
— Где у вас пожарный выход? — спросил Бэленджер.
— Вон там. — Перри указал на дверь в середине бокового прохода, возле которой торчала на стене красная коробочка пожарной сигнализации.
Дым становился все гуще. Бэленджер помог выпрямиться актрисе, продолжавшей непрерывно кашлять, и, поддерживая ее, быстро повел вдоль рядов кресел. Остальные актеры рысили впереди, то и дело ударяясь о ручки кресел. Когда они выбрались в проход, Ортега уже отодвинул засов пожарного выхода.
Но дверь не открылась. Ортега навалился на нее плечом. Безрезультатно.
— Черт возьми, кто ее запер?
— Никто! Она никогда не запиралась! — отозвался Перри. — Наверное, завалена с той стороны! — Режиссер откинул крышку сигнального устройства, потянул за рычаг и громко застонал, когда сирена не взвыла. — Она должна быть напрямую связана с пожарной командой, но раз мы не слышим оповещения тревоги, то они там, скорее всего, тоже не получили сигнала!
Между тем дыма в зрительном зале набралось столько, что с трудом можно было разглядеть входную дверь. Огонь уже не потрескивал, а громко ревел. Бэленджер вспомнил, что там лежали краски и растворители.
— А система пожаротушения? Неужели в театре ее нет?
— Есть! Не пойму, почему она не включается!
Один из актеров указал в глубину зала и заявил:
— Дверь прогорела!
Бэленджер резко обернулся и похолодел от испуга, увидев, как пламя и дым взвились к балкону. На удивительно долгое мгновение он застыл, борясь с головокружением, порожденным нахлынувшим на него ощущением дежавю. Франк будто вновь оказался в огненной ловушке посреди громады отеля «Парагон».
«Все повторяется!» — подумал он.
— Где второй пожарный выход?
— За кулисами! — выкрикнул Перри.
От густого жирного дыма Бэленджер тоже закашлялся. Актеры оцепенели от страха. Какое-то время Франк тоже не мог преодолеть ужас. Ему показалось, будто на него разом навалились все кошмары из сновидений последних месяцев. Но все же он сумел взять себя в руки и заорал:
— Шевелитесь!