Фил тоже снял очки.
– Ты здесь в первый раз? – спросил он. – Я тебя раньше не видел.
– Ну, да. Можно и так сказать. У вас так… забавно.
Девушка засмеялась. Голос у нее был волнующий.
И еще у нее были длинные темные волосы, отливающие металлом. Или она все-таки ухитрилась достроить свой портрет?
– Меня зовут Диана, – сказала девушка. – Тебе сколько лет?
– Восемнадцать, – соврал Фил.
– Может, закажешь выпить чего-нибудь? Мне могут не продать.
Тут она мило улыбнулась.
– Почему нет? – отвечал Фил. – У меня здесь все знакомые…
Последних слов можно было и не говорить, особенно если бы тебе и вправду было восемнадцать. Но девушка если и подумала о том же, то не подала виду, только снова рассмеялась тихонько. Для чего-то Фил спросил:
– Ты здесь одна?
– Не бойся… одна. – Диана по-прежнему улыбалась ему одному.
Нет, Фил не боялся. Это называлось иначе. От кимоно Дианы пахло чем-то удивительным, и она держала его за руку. В его голове путались мысли. В кармане лежала открытая кредитка.
«Диана – богиня охоты», – вспомнилась ему картинка в учебнике.
– Так ты принесешь?
В баре уже не было Антона. Подумав, Фил взял коктейль с мартини, а себе кое-что покрепче. Бармен смотрел на него изучающе. Не обращая на него внимания, Фил подхватил бокалы и вернулся в сумеречный зал.
Они болтали о пустяках. Фил наслаждался.
– Филик, ты такой забавный, – сказала ему Диана. – Рыжий. И ты мне кого-то напоминаешь.
Говорила она не по-здешнему отчетливо. Будто долго жила за границей, а потом вернулась и привыкала к языку заново.
– А ты откуда приехала, Динка? – поинтересовался Фил. – Ты ведь иностранка?
– Можно и так сказать, – повторила девушка. – Я тут так… по делам. Ненадолго.
– Жалко, – честно ответил Фил.
Зачем-то он вытащил кредитку, повертел в руках:
– Может, ты хочешь еще чего-нибудь? У меня кредит открытый. От господина Мирского, Николай Палыча, знаешь такого?
Динка вздрогнула, но он не заметил.
– Мы с ним работаем, – продолжал он. – Ну, или это… будем работать. Он сам мне предложил.
– И давно вы с ним знакомы?
– Ну… – замялся Фил. – Ну, в общем… давно. Он и отца моего знал. А почему это тебе интересно?
– Так, нипочему, – сказала девушка.
Потом поставила пустой бокал на столик и улыбнулась.
– Филипп, – произнесла она, словно пробуя его имя на вкус. – филлипп. А ты красивый, Фил. Может, мы еще выпьем?
– Конечно. Запросто.
Еще несколько раз он выходил в бар и возвращался. «Мне даже не нужно менять образ, – шептал он про себя. – Я ей нравлюсь».
– А ты в какие игры играешь, Филипп? – спрашивала Динка.
– Я в любые могу. Правда, «Distant» мне не нравится. Я больше в незнакомцев люблю, – откровенничал Фил. – «Strangers». Знаешь, когда парни и девчонки не говорят настоящих имен… ну, и это… в общем… там можно вести себя как хочешь.
– Да, я слышала… Но мне это неинтересно, – сказала Диана. – Детский сад. А хочешь… а хочешь, мы уйдем отсюда вместе?
– Куда? – глупо спросил Филипп.
– Со мной, – отвечала Динка. – Я ведь тебе нравлюсь?
Он не верил своим ушам. А может, этот вопрос просто прозвучал у него в голове? Но не тут-то было: Динка пригладила его рыжие вихры (отчего у него зазвенело в ушах), а затем склонилась к нему и прижалась губами к его губам. Стало сладко и грустно, словно счастье вот-вот должно было кончиться. Вот что было странно: он начисто забыл, зачем приехал сюда, хотя ведь еще недавно помнил.
– Или ты ждешь кого-то? – спросила Динка.
Фил помотал головой.
– Тогда пойдем отсюда, – велела она. – Пошли в темный зал. Там никто не заметит, если мы…
– В темный?
– Да. Ты же бывал там?
– А как же, – сказал Фил.
Лестница казалась длинной, может, потому, думал Фил, что графика в темном зале другая? Она грузилась неимоверно долго. Все это время перед глазами мелькали пятна, будто кто-то пытался протянуть через проектор полусгоревшую целлулоидную кинопленку. Кажется, Диана держала его за руку.
– Динка, – позвал Фил.
– Я тут, – послышался ее голос рядом.
– Мы все никак не придем, – пожаловался он. – И голова кружится. Мне плохо.
– Ты же синхрон принимал. Думаешь, я не знаю?
– Я не хотел.
– Врешь, – усмехнулась она. – Хотел. Славик зря не предложит… А ну-ка скажи: что тебе Мирский поручил? Может, за мной следить?
– Почему… Мне нужно было найти… его дочку найти. Ленку.
– Так. Теперь понятно. – Отчего-то ее голос сделался злым. – А больше он тебе ничего не рассказывал?
– Про сына рассказывал, – покорно произнес Филипп. – Он попал в клинику. Н-нервный взрыв.
Кажется, у Фила начинал заплетаться язык.
– Ах, вот оно что, – протянула Диана. – Значит, вот чем все кончилось. С пионерами так бывает…
– Почему говоришь ты так, – Фил кое-как выстроил слова в сомнительный ряд. – Мне плохо. Меня тошнит.
– Бедняжка. – Динка отпустила его руку. – Пионерчик, ха-ха. Ты ведь никогда и не был в темном, так ведь?
Фил повертел головой. От этого стало еще хуже.
– Ну и не надо тебе там быть, малыш, – сказала она. – Мы еще увидимся… позже… когда ты сам найдешь дорогу. Понял?
– Н-нет, – он судорожно сглотнул слюну. Может быть, она говорила еще что-то, но он уже не слышал. Перед глазами мелькали огненные сполохи, как в горящем танке из какой-то игры, он не помнил, какой, а последняя вспышка была самой острой, горячей, ослепительной, как молния. Воздух вокруг стал прохладным и свежим, словно после грозы, и даже слегка запахло озоном. Последним движением Фил сорвал с глаз вижн-дивайс, но тут же потерял равновесие, покачнулся, полетел вниз по ступенькам и на холодном полу под лестницей окончательно потерял сознание.
«Параллакс, – думал он, боясь открыть глаза. – Опять этот чертов сдвиг».
Пошевелившись, Фил поглядел сквозь ресницы. Вокруг было темно. Его участок реальности куда-то двигался. Мимо пролетали метеоры, оставляя за собой светящиеся хвосты. Еле слышно гудел мотор. «Не графика, – догадался Фил. – Просто ночь».
Вот огни ускорились, а его вдавило в спинку. Фил понял, что сидит в удобном кресле довольно тесного автомобиля, рядом с водителем. Хотел повернуться и посмотреть, кто там за рулем, но шевелиться было больно и почти бесполезно, потому что ему связали руки за спиной, а бейсболку с широким козырьком натянули почти что на самый нос.
– Сиди, – приказал кто-то сквозь зубы. – Маньяк.
– Куда мы едем? – спросил пленник слабым голосом.
– Куда надо.
«Это же… – случилось у Фила озарение. – Это же…»
– Значит, ты меня разыскивал? – Девчонка говорила с непонятной злобой. – Это отец тебя послал?
– Лена? Это ты?
Бейсболка была с него сорвана. Теперь, в свете блуждающих огней, он мог видеть дочку господина Святополк-Мирского, богатую наследницу с собственным «остином» и мансардой в придачу. Беглую принцессу. У Ленки – светлые волосы, стриженные по-летнему коротко, и большие серые глаза, как у отца. Очки не хуже Филипповых прячутся под козырьком. Профиль по-мальчишески строгий, губы сердито сжаты. Курточка уже не от Meucci, но тоже ничего себе.
– Это я, – сказала Ленка. – А ты-то кто?
– Фил.
– Зоофил, – отозвалась Ленка.
«Зачем это она?» – удивился Филипп. Мысли ворочались медленно, будто мозг в черепной коробке распух: вот-вот полезет из ушей. Он искоса смотрел на сердитую девчонку и пытался вспомнить ту, другую. И вспомнить не мог. Он облизнул губы: на губах была кровь.