ГЛАВА 1. О ТОМ, КАК ВСЁ НАЧАЛОСЬ
Человек умирает столько раз,
сколько раз он теряет дорогих ему людей.
Сегодня А́льта спала не очень хорошо, а всё от того, что ей снился какой-то странный и одновременно пугающий сон. В нём она стояла посреди обеденного зала их с мужем трактира, но при этом вокруг все было таким грязным, словно вся комната была покрыта пеплом и сажей. Вокруг Альты, как и в реальности, стояли столы и лавочки, только здесь они были изрядно перекошены, а за ними сидели сплошь знакомые люди, только лица были у них мертвецки бледные, а одеты все они были как один в белые саваны. Вот по правую руку от Альты сидел её муж и дочка, их пустые глаза, словно две стекляшки, смотрели в стол и абсолютно не обращали на неё внимание. За ними сидел кузнец Вильдар с матерью, с таким же пустым выражениям лица, левее него подруга Альты Зэра, а рядом её старшая дочь Тамира, и их глаза также были пустыми, а лица белыми, словно мука.
Но даже среди этих жутких и пугающих образов была одна белая ворона, на которую хватало лишь одного взгляда, чтобы кровь в жилах превратилась в лед. Высокий человек сидел почти в самом углу возле камина, полностью облачённый во всё чёрное. Чёрные кожаные штаны, подпоясанные чёрным ремнём, чёрная атласная рубашка, застёгнута на все пуговицы, жилетка, на которой был едва различимый темно-синий узор, представляющий собой хаотичные линии, и чёрный длинный плащ с глубоким капюшоном скрывающим лицом. На поясе этого пугающего незнакомца висели очень красивые песочные часы, абсолютно не вписывающиеся в его образ. Их корпус был сделан из белого дерева, узоры, что украшали его, были из золота и серебра, а два стеклянных сосуда, в одном из которых сейчас лежал красный песок, были в форме сердца.
— Мама. — Альта задергала веками и сквозь сонную пелену смогла различить лицо своей дочери. — Мамочка! — девчушка лет пяти начала трясти свою мать за руку.
— Доброе утро, Вель, — сонным голосом ответила Альта, потирая левый глаз, а после тихонько поцеловала дочку в лоб. — Что случилось?
— Папа сказал тебя вазбудить, — гордо ответила Вельда. — Сказал, что петули давно пвопели.
— Петухи, — поправила Альта дочку и сев на кровати сладко потянулась. — А где Шэн?
— Бватик лошадок ковмит и чистит. Папа его наказал за то, что он ночью опять убегал. — тоном профессионального ябеды отвела Вельда.
— Опять, — раздосадовано цокнула Альта. — Понятно. Тогда Беги к папе, — она потрепала дочку по каштановым волосам, — скажи, что я скоро спущусь.
— Ховошо. — Вельда с улыбкой кивнула и смеясь, словно колокольчик, выбежала за дверь.
Сладко зевнув и еще раз потянувшись на кровати так, что хрустнули суставы, Альта встала и в два шага оказалась у окна. На дворе только-только появилось солнышко, значит времени было не больше шести. Открыв одну ставню, чтобы проветрить комнату, хозяйка трактира грациозно развернулась на носочках и подошла к шкафу. Над одеждой она долго не думала, решила одеться в обычную темно-серую батистовую юбку чуть ниже колен и белую блузку, с кружевным воротником и плечами. Из украшений она одела лишь кольцо, подаренная ей мужем на годовщину свадьбы, и маленькие серьги с камушками аквамарина. Посмотревшись в зеркало и оставшись собой довольной, Альта запрыгнула в плоские серые босоножки, и отправив свои черные густые локоны вышла из комнаты, направившись к лестнице вниз, при этом не забыв запереть их с мужем комнату на ключ.
На первом этаже, он же обеденный зал, царила атмосфера полного спокойствия и идиллии. Из двенадцати столиков пока что была занята всего два. Один, тот что стоял у левой стены, был занят торговцами, что прибыли в трактир три дня назад и сегодня собирались уезжать, а еще один, тот что ближе к входной двери, был занят местным лекарем и травником. Старик Вилион всегда приходил по утру, заказывал себе что-нибудь легкое на завтрак, а после сразу же отправлялся в чащу, что к северу от селения, собирать там его любимые травы и цветы. Поздоровавшись со всеми присутствующими, Альта прошла в дальнюю часть зала, где рядом с барной стойкой, за которой располагались полки с напитками, была неприметная деревянная дверь.
Пройдя за неё Альта попала на кухню, где обнаружила своего мужа, стоявшего возле очага, с подвязанным на поясе фартуком. Подкравшись на носочках как можно ближе, Альта быстрыми движениями обвила мужа руками, от чего он сразу же выпрямился, словно струна, а после поцеловала его в небритую щеку.
— Доброе утро, дорогой, — пролепетала она ему на ухо. — Сегодня ты у нас готовишь?
— Привет, Аль, — мужчина развернулся к своей жене, при этом не разорвав кольцо из рук, и нежно поцеловал свою жену в лоб. — Да, приходится. Гельмира заболела. Пришла сегодня вся красная и горячая, словно вода в котле, попросила дать ей отгул на пару дней.
— Она слаба здоровьем, — вступилась Альта за кухарку, — но думаю, что она быстро поправится. Ничего, пару дней думаю мы справимся и без неё, благо заготовок у нас предостаточно.
— Надеюсь. — ответил Ма́виус и тяжело вздохнул.
— Скажи, дорогой, только честно, — лицо Альты стало серьёзным, а печальные глаза смотрели в глаза мужа. — Шэн опять убегал ночью из дома?
— Я так понимаю, это маленькая болтунья тебе всё рассказала, — Альта кивнула, на что муж лишь усмехнулся. — Да, этот дурень опять улизнули ночью. В очередной раз бегал со своей Сильфой в лес. Говорит, там есть поляна, с которой звёзды лучше видно.
— У них любовь, — улыбнулась жена мужу, лицо которого было крайне задумчивым, — а это чувство, порой толкает на немыслимые поступки. Вспомни нас в его годы.
— Так-то оно так, — цыкнув ответил Мавиус. — Только вот мы с тобой были немного умнее и не бегали по ночам в лес, в котором водится всякое зверье. Самое страшное, что мы с тобой делали, это украли брусничную настойку у старика Нориуса.
— А после того, как мы её с тобой вылакали, ты вёл меня бесчувственную домой, — Альта рассмеялась и уткнулась лицом в широкую грудь мужу, — а еще объяснялся перед моим отцом.
— Да, — Мавиус тоже глухо рассмеялся, — прилетело нам тогда.
Поцеловав жену в макушку, отец семейства всё же выбрался из объятий своей супруги и вновь повернулся к котелку. Не став отвлекать мужа, Альта прошла к большому столу, стоявшему посреди кухни, и уселась прямо напротив тарелки с завтраком, которую заприметила еще у двери. Немного остывшая рисовая каша, два кусочка сыра и поджаристый хлеб, а на десерт любимые Альтой пшеничные печенья и стакан свежего молока.
— Очень вкусно, — сказала Альта, когда муж уселся напротив неё и растёкся по столку, словно клякса. — Ты сам приготовил?
— Вель помогала, — вымучено улыбнулся Мавиус. — Я всё делал под её чутким руководством. Как она сказала: “Сахава много не бывает”, поэтому печенья сегодня через чур сладкие.
— Она любит сладкое. — рассмеялась Альта, запивая пшеничные кругляши парным молоком.
Когда с завтраком было покончено, а котелок с жаркое наконец был снят с огня, Альта и Мавиус вышли из кухни. За то время, что хозяева отсутствовали в зале, изменилось немного. Четыре торговца ушли, оставив тарелки стоять на столе, а Вилион попивал свой любимый травяной чай и о чем-то мило беседовал со стоявшей рядом Нэлай, работающей здесь официанткой.
- Доброе утро, господин Мавиус, госпожа Альта. — поздоровалась Нэла обернувшись.
— Доброе утро, — сказала Альта, а после оглядевшись добавила. — А где твоя сестра?
— Она чуть опоздает, — Нэла виновато опустила глаза в пол. — Её рабочая юбка чуть порвалась, она сейчас её зашивает, — и вдруг она резко вскинула голову, и впилась на хозяев решительным глазами. — Прошу, не наказывайте её за опоздание. Я смогу работать за нас двоих.
— Никто не собирается её даже ругать, ни то что наказывать, — успокаивающе сказал Мавиус пройдя за барную стойку. — Людей пока не так много, так что переживать из-за работы не стоит. Работай в спокойном и размеренном темпе. Нам не нужно, чтобы ты упала здесь от переутомления.
— Спасибо. Я буду стараться. — кивнула официантка и тут же решительно зашагала к столику, который не так давно занимали торговцы.