Трэль действовал инстинктивно, и выучка не подвела его. Он ловко выхватил у кого-то импровизированное оружие и с его помощью начал просто выбивать вилы и косы из рук неуклюжих крестьян. Разгорячившись, он издал боевой клич, ощутив, как просыпается в нем жажда крови. В какое-то мгновение он потерял над собой контроль и замахнулся вилами, чтобы нанести удар.
Трэль остановился, едва не пригвоздив к земле лежащего перед ним человека, который смотрел на него выпученными от ужаса глазами.
Эти люди не были его врагами, несмотря на то, что они явно боялись и ненавидели его. Простые крестьяне, они жили тем, что выращивали на своих полях. У них были дети. Они испугались его, вот и все. Нет, его враг не здесь. Его враг сладко спит на мягких перинах в Дэрнхолде. Даже вскрикнув от отвращения к себе, Трэль на несколько ярдов отшвырнул вилы и рванулся через образовавшуюся в живом заслоне брешь к спасительному лесу.
Погони не было. Трэль и не ждал ее. Эти люди хотели только, чтобы их оставили в покое. Пока он несся через лес, вкладывая в бег все силы, пробужденные жаждой крови, но не растраченные в битве, он тщетно пытался изгнать из памяти образ маленькой белокурой девочки, кричащей от ужаса и зовущей его чудовищем.
Трэль бежал весь следующий день и почти всю ночь, пока, наконец, не упал от изнеможения. Он заснул мертвым сном без сновидений. Перед самым рассветом что-то разбудило его, и он сонно заморгал.
Его снова ткнули чем-то острым в живот, и теперь он проснулся окончательно — чтобы увидеть над собой восемь злых орочьих лиц.
Трэль попытался подняться, но орки навалились на него и связали еще до того, как он окончательно пришел в себя. Прямо перед собой он увидел широкое злобное лицо одного из них, украшенное желтыми клыками. Орк что-то пролаял, и Трэль помотал головой.
Орк еще больше сдвинул брови, схватил Трэля за ухо и повторил громче, но еще менее разборчиво.
Догадавшись, что он имеет в виду, Трэль сказал на языке людей:
— Нет, я не глухой.
Вокруг послышалось злобное шипение.
— Человек, — сказал большой орк, который, кажется, был здесь главным. — Ты не говоришь по-оркски?
— Очень плохо, — ответил Трэль на оркском. — Меня зовут Трэль.
Орк сначала изумленно вылупился на него, потом раскрыл пасть и захохотал. Его приятели присоединились к нему.
— Человек, который выглядит как орк! — сказал он, тыкая в Трэля пальцем, увенчанным черным ногтем. И добавил по-оркски: — Убейте его.
— Нет! — вскричал Трэль по-оркски.
В этой жутковатой встрече одно давало ему надежду: эти орки были бойцами. Они не жались по углам, изможденные немощью отчаяния, не способные даже перелезть через невысокую каменную стену.
— Хочу искать Гром Адский Вопль!
Большой орк застыл. На ломаном человеческом он сказал:
— Зачем искать? Послали убить, а? Человек послал, а?
Трэль помотал головой:
— Нет. Лагеря… плохо. Орки…
Он никак не мог подобрать слов на чужом ему языке, поэтому просто низко опустил голову, стараясь изобразить одно из тех жалких созданий, которых он видел в лагерях для интернированных.
— Моя хочу орки… — Он воздел к небу связанные руки и проревел: — Гром помочь. Больше нет Лагеря. Больше нет орки… — И снова он задействовал мимику, изображая подавленность и безнадежность.
Трэль опасливо поднял глаза, едва смея надеяться, что его ломаный оркский смог донести то, что он хотел. По крайней мере, убивать его больше не собирались. Другой орк, немного меньший; чем первый, но такой же грозный с виду, заговорил грубым, хриплым голосом. Вожак раздраженно ответил. Они долго и горячо спорили, пока, наконец, большой не уступил.
— Трагг сказать, может быть. Может быть, ты видеть Адский Вопль, если достойный. Идем.
Они рывком подняли его на ноги и погнали перед собой. Тычки в спину заставляли Трэля шевелить ногами. Но даже связанный и среди враждебно настроенных орков, Трэль ощущал прилив радости.
Он увидит Грома Адского Вопля, того самого орка, который сохранил свободу и независимость. Быть может, вместе они смогут освободить пленных орков, пробудить их к действиям и напомнить им о былой славе.
Трэлю было трудно связывать оркские слова в осмысленную речь, но понимал он больше, чем мог сказать. Поэтому он шел и внимательно слушал.
Орков, сопровождавших его к Адскому Воплю, удивила его энергичность. Трэль заметил, что глаза у большинства из них были карие или черные, а не красные, как у орков в лагерях. Келгар сказал, что между этим красным пламенем в глазах и загадочной апатией, охватившей орков, существует какая-то связь. Трэль не знал, что это могло быть, и надеялся разгадать загадку.
Но пока что орки говорили не о красных глазах, а только о безразличии и апатии. Смысл многих слов, которых Трэль не знал, было несложно понять по тому, каким презрительным тоном они произносились. Не только Трэль чувствовал отвращение, глядя, как когда-то легендарные воины опускаются ниже безмозглого скота. Бык хотя бы нападает, когда его рассердят.
О своем великом повелителе они говорили с благоговением и восторгом. Говорили они и о Трэле, обсуждая, не был ли он шпионом, посланным, чтобы обнаружить убежище Грома. Трэль отчаянно надеялся, что ему удастся найти способ убедить их в своей искренности. Он сделает все, что потребуется, чтобы доказать им чистоту своих намерений.
Наконец они остановились. Вожак группы, Трэль узнал, что его зовут Рекшак, развязал пояс, стягивавший его широкую грудь. С поясом в руках он подошел к Трэлю.
— Ты быть… — Он сказал что-то непонятное по-оркски, но Трэль понял, чего хочет Рекшак.
Он послушно наклонил голову и позволил завязать себе глаза. Повязка пахла свежим мясом и застарелой кровью.
Теперь они, конечно же, убьют его или бросят здесь умирать, связанного и ослепленного. Трэль предвидел это и подумал, что уж лучше закончить свою жизнь так, чем провести еще хотя бы один день, рискуя жизнью на гладиаторской арене во славу жестокого ублюдка, который избивал его и издевался над Тари.
Теперь Трэль шел не так уверенно, хотя в какой-то момент к нему, не говоря ни слова, подошли два орка и крепко схватили его за руки. Он доверился им, у него не было выбора.
Трэль потерял чувство времени, и путешествие казалось ему бесконечным. Мягкая пружинистая лесная почва уступила место прохладному камню, и воздух стал холоднее. По тому, как изменилось звучание голосов орков, Трэль понял, что они спускались под землю.
Наконец они остановились. Пленник склонил голову, и с него сняли повязку. Даже неяркий свет факелов показался ему ослепительным после полной темноты.
Он стоял в огромной подземной пещере. Острые длинные камни торчали кверху из пола и свисали с потолка. Издалека доносился звук падающих капель. В стенах этой большой пещеры виднелись входы в другие, поменьше, большинство из них скрывали занавесы из звериных шкур. Повсюду были разбросаны доспехи, явно знавшие лучшие времена, и оружие, хорошо ухоженное и, видимо, часто бывавшее в деле. Посередине горел небольшой костер, дым поднимался к каменному потолку. Должно быть, здесь и скрывался легендарный Гром Адский Вопль вместе с последними представителями свирепого клана Боевой Песни.
Но где же сам прославленный вождь? Трэль огляделся по сторонам. Из соседних пещер вышли несколько орков, но никто из них не походил на вождя ни внешностью, не одеждой. Он повернулся к Рекшаку.
— Ты сказал, ты доставишь меня к Адскому Воплю, — возмутился он. — Я не вижу его здесь.
— Ты его не видишь, но он здесь. Он видит тебя, — произнес другой орк, откинув занавес и выходя из своего укрытия.
Он был почти так же высок, как Трэль, но явно уступал ему в мощи. Он выглядел очень старым и изможденным. На тощей шее он носил ожерелье из костей животных, а может быть, и людей. Держался орк так, словно привык к всеобщему уважению, и Трэль охотно выказал его. Кем бы ни был этот орк, в своем клане он занимал не последнее место. К тому же он говорил на человеческом языке почти так же бегло, как Трэль. Трэль склонил голову:
— Может, и так. Но я желаю говорить с ним, а не просто наслаждаться его незримым присутствием.
Орк улыбнулся.
— В тебе есть дух, огонь, — начал он. — Это хорошо. Я Искар, советник великого вождя Адского Вопля.