«Спрашивать о чем?» — подумал Трэль.
Ответное ощущение удивительным образом напоминало добрую усмешку: «Знание вопроса — часть испытания».
На мгновение Трэля охватила паника, но потом он успокоился и вспомнил, чему учил его Дрек'Тар. В тишине вопрос сам пришел к нему: «Дашь ли ты мне свою силу и могущество, когда я буду нуждаться в них, на благо клана и тех, кому мы станем помогать?»
«Проси»,- был ответ.
Трэль начал ритмично топать ногами. Он чувствовал, как в нем поднимается сила, и в первый раз в жизни эта сила не сопровождалась жаждой крови. Она была теплой и мощной, и Трэль ощутил себя таким же твердым и монолитным, как камни — кости земли. Он чувствовал малейшее колебание земной тверди под ногами и открыл глаза, только когда его ноздри наполнил сладчайший аромат.
Земля пошла огромными трещинами, и повсюду, где раньше был камень, теперь цвели цветы. Трэль открыл от изумления рот.
«Я буду помогать тебе на благо клана и тех, кому станете помогать вы. Чти меня, и этот дар вовек будет твоим».
Трэль почувствовал, как сила отступает, оставляя его жалким и дрожащим, ошеломленным от сознания того, что ему удалось призвать и что подчинилось ему. Но через мгновение другой голос уже звучал у него в голове: «Я Дух Воздуха, Трэль, сын Дуротана. Я — ветры, что согревают и холодят землю, я — воздух, что заполняет твои легкие и поддерживает в тебе жизнь. Я ношу в своих ладонях птиц, насекомых, драконов и всех, кто осмеливается парить на моих изобилующих опасностями высотах. Спрашивай».
На этот раз Трэль знал, что делать, и задал тот же вопрос. Сила, которая наполнила его теперь, ощущалась иначе: легче, свободнее. Даже помня о том, что ему запретили говорить, он не мог сдержать смех, который с клокотанием рвался у него из груди. Трэль почувствовал легкое дуновение ветерка, и тончайшее благоухание коснулось его ноздрей, а когда он открыл глаза, то обнаружил, что плывет высоко над землей. Дрек'Тар был так далеко внизу, что казался игрушечным. Но Трэль не испугался. Дух Воздуха поддерживал его; он попросил, и дух ответил на просьбу.
Орк мягко заскользил вниз, пока не почувствовал под ногами твердую землю. Дух Воздуха еще раз приласкал его легким ветерком и исчез.
И снова Трэля наполнила сила, но на этот раз это было болезненно. Сердце заколотилось в груди, на зеленой коже выступила испарина. Орк почувствовал неодолимое желание прыгнуть в ближайший сугроб. К нему явился Дух Огня, и Трэль просил его о помощи. И Дух ответил.
Над головой послышался грохот, и, вздрогнув, Трэль посмотрел вверх. В ночном небе исполняла свой грозный танец молния. Трэль знал, что она подчинится ему, если он прикажет. Цветы, усыпавшие расколовшуюся землю, с треском вспыхнули пламенем и за несколько мгновений превратились в пепел. Эта стихия была опасна, и Трэль вспомнил о теплом и приветливом огне костров, который поддерживал жизнь его клана. И тут же Огонь умерил свое буйство, сжавшись до размеров небольшого уютного костерка.
Трэль поблагодарил Духа Огня и почувствовал, как тот удаляется. Все эти удивительные силы, которые поочередно прошли через него, совсем вымотали молодого орка, и он искренне радовался, что ему осталось познать только одну стихию.
Дух Воды мягким потоком влился в Трэля, успокаивая жжение, оставленное Духом Огня. Перед его внутренним взором предстал океан, хотя он никогда раньше его не видел, и орк с любопытством потянулся сознанием к его мрачным глубинам. Что-то холодное коснулось его кожи. Он открыл глаза и увидел, что с неба густо повалил снег. Усилием мысли Трэль превратил его в дождь, потом и вовсе остановил. Мягкое присутствие Духа Воды приносило успокоение и силу, и Трэль отпустил его с глубокой искренней благодарностью.
Он оглянулся на Дрек'Тара, но шаман покачал головой:
— Твое испытание еще не закончилось.
И тут Трэля сотряс такой мощный порыв силы, что он чуть не задохнулся. Ну, конечно же. Пятая стихия.
Дух Жизни.
«Мы Духи Жизни, сущности и души всех живых существ. Мы самые могущественные из всех, колебания Земли, ураганы Воздуха, всепоглощающее пламя Огня и потоки Воды не сравнятся с нами. Говори, Трэль, и скажи нам, почему ты считаешь себя достойным нашей помощи».
У Трэля перехватило дыхание. Он был смят и раздавлен силой, которая клокотала внутри и вокруг него. С усилием открыв глаза, он увидел бледные туманные фигуры. Одна из них имела очертания волка, другая — козла, еще одна — орка, человека и, наконец, оленя. И Трэль осознал, что у каждого живого существа есть душа, и исполнился отчаяния при мысли о том, что каждую из них ему придется понять и с каждой завязать дружбу.
Но духи в одно мгновение заполнили его собой и тут же отпустили. Эта атака совсем опустошила Трэля, но он заставил себя сосредоточиться и с уважением обратился к каждому духу. Силы его истощились, и он рухнул на колени.
Тихий звук наполнил воздух, и Трэль с трудом поднял тяжелую, как камень, голову.
Теперь они неспешно плавали вокруг него, и Трэль понял, что его подвергли испытанию и сочли достойным. Рядом взвился на дыбы призрачный олень, и Трэль осознал, что больше никогда не сможет просто есть кусок оленины, не чувствуя духа оленя и не думая о том, что это он дарует ему насыщение. Трэль почувствовал родство с каждым орком, когда-либо рожденным на свет, и даже ощущение от присутствия духа человека больше напоминало доброту Тареты, чем черную жестокость Блэкмура. Все было прекрасно и светло, даже если иногда и подергивалось дымкой; все в жизни было взаимосвязано, и любой шаман, который вмешивается в эту цепь, не проявив бесконечной заботы и уважения к духу, обречен на провал.
А потом все духи ушли. Трэль упал без сил. Он почувствовал, как Дрек'Тар трогает его за плечо. Старый шаман помог Трэлю сесть. Никогда еще молодой орк не чувствовал себя таким слабым и разбитым.
— Прекрасно, дитя мое, — похвалил Дрек'Тар, и его голос дрожал от переполнявших его чувств.- Я надеялся, что они примут тебя… Трэль, ты должен знать. Прошли годы, нет, десятки лет с тех пор, как духи в последний раз принимали шамана. Они сердились на нас за сделку с Тьмой, которую заключили наши колдуны, за то, что колдуны извратили магию. Сейчас осталось всего несколько шаманов, и все они такие же старики, как я. Духи ждали, пока появится некто достойный, чтобы передать ему свои дары. Ты первый за долгое-долгое время, кто заслужил такую честь. Я боялся, что духи навсегда отказались от связи с нами, но… Трэль, я никогда в жизни не видел более сильного шамана, а ведь ты еще только начал.
— Я… я думал, что это даст мне такую силу и могущество, -слабым голосом проговорил Трэль. — Но… до чего же я ничтожен и жалок…
— И именно поэтому ты достоин. — Дрек'Тар погладил Трэля по щеке. — Дуротан и Драка очень гордились бы тобой.
14
Когда Духи Земли, Воздуха, Огня и Жизни стали его преданными друзьями, Трэль почувствовал себя сильным и уверенным, как никогда в жизни. Дрек'Тар учил его особым «зовам».
— Колдуны называют их заклятиями, — рассказывал он Трэлю, — но мы, шаманы, говорим просто «зовы». Мы просим, а силы отвечают нам. Или не отвечают, как захотят.
— Случалось ли такое, что они не отвечали? — спросил Трэль.
Дрек'Тар ответил не сразу.
— Да, — медленно проговорил он, наконец.
Они сидели в пещере шамана и вели одну из своих обычных вечерних бесед. Эти разговоры были очень дороги Трэлю, и всегда он узнавал из них много нового.
— Когда? Почему? — пожелал узнать Трэль и тут же прибавил: — Но если ты не хочешь говорить об этом…
— Теперь ты шаман, хоть еще совсем птенец, — ответил Дрек'Тар. — Нужно, чтобы ты понимал, чего нам нельзя делать. Мне стыдно, но я должен признаться, что мне не раз случалось просить о неподобающих вещах. В первый раз я попросил о наводнении, чтобы разрушить человеческий лагерь. Ненависть и горе снедали меня, ибо они убили многих из нашего клана. Но в том лагере было много раненых, а также женщины и дети, и Вода не пожелала уничтожать его.
— Но наводнения происходят постоянно, — удивился Трэль. — Гибнет множество невинных, и без всякой цели.
— Это цели Духа Воды и Духа Жизни, — резко перебил Дрек'Тар. — Их нужды и замыслы мне неведомы. Разумеется, они не посвящают меня в них. Тогда Духу Воды не нужно было это наводнение, и он не стал топить сотни людей, которых считал невинными. Позже, когда ярость моя утихла, я понял, что Дух Воды был прав.