Остальные гномы тоже поставили фонари, присоединяясь к своему командиру и оттеснив при этом Джага совсем уж в тыл группы.
Гномов было явно больше, но голод затмевал гримм-лингам остатки рассудка, и поэтому они бросились в атаку.
Двеллер наблюдал, как гномы разбиваются на группы по четверо, двигаясь в каре два на два, — этот строй назывался «наковальней». При этом Джаг не переставал терзаться беспокойством из-за судьбы Великого магистра.
У сурового и требовательного командира гномья «наковальня» была поистине смертоносна. Построение два на два было удобно для обороны; любого врага, оказав-шегося в пределах досягаемости, можно было атаковать с двух сторон, но строй при этом не нарушался.
Как только «наковальня» останавливала вражескую атаку, гномы перестраивались в «топор». В этом строю один гном был впереди, два за ним и еще один прикрывал их со спины, чтобы «топор» мог с любого направления прорезать линию колеблющегося или застрявшего на одном месте врага.
Если гномью атаку останавливали и «топор» оказывался сломанным, четверки гномов снова перестраивались в «наковальню» два по два. Первый гном при этом вставал впереди справа — так при новом перестроении в «топор» впереди оказывался свежий воин, еще не принимавший на себя удар. За тысячи лет враги на полях битвы по всему миру научились страшиться «наковален» и «топоров» прекрасно выученных гномьих бойцов.
Джагу иногда приходилось наблюдать, как Варроуин и его воины упражняются в боевом искусстве. Тогда его удивляло, насколько плавно двигаются гномы — каждая перемена позиции у них напоминала причудливое танцевальное па. Даже в оборонительной стойке они, не колеблясь, готовы были атаковать. Но он был уверен, что Варроуин и гномы занимались этим только по заведенной привычке, а на самом деле им никогда не придется сражаться, если только они не покинут остров, а этого не будет, потому что они и их семьи поклялись отдать жизни за Хранилище Всех Известных Знаний. Пока что если кто из гномов и отдал жизнь за Библиотеку, то только в том смысле, что провел в ней всю жизнь и умер на службе.
Один из гриммлингов бросился на гномов, но те были к этому готовы. Путь по коридору из колокольной башни не занял много времени, но Варроуин успел дотошно расспросить Джага о том, как действуют в сражении эти твари. Двеллер не успел еще отдышаться от долгого бега и тяжелых схваток с гриммлингами, и ему едва хватало воздуха, чтобы отвечать на эти вопросы. К счастью, на гномах были боевые доспехи, и по коридору они двигались со звоном и грохотом. Каждый раз, когда Джаг что-то говорил Варроуину, гном, бежавший с другой стороны от двеллера, поворачивался и передавал его слова остальным своим товарищам, так что у того возникала таким образом короткая передышка.
Огромный боевой топор Варроуина сверкнул в воздухе, останавливая прыжок гриммлинга с такой же легкостью, как жаба ловит муху. Рассеченная пополам тварь упала к ногам гномов, и первая кровь пролилась на их блестящие латы и щиты.
У гномов-стражников было по два набора лат. Покрытие одних было матовым, что позволяло им оставаться незамеченными в ночной тьме или в лесной тени. Но сейчас на бойцах были сверкающие доспехи, ясно провозглашавшие, кто они такие и зачем пришли.
С хриплым боевым кличем гномы устремились на гриммлингов, и началась безжалостная бойня. Через несколько секунд мертвые твари попадали на пол рядом с полуобглоданными телами несчастных библиотекарей.
— Джаг. — Варроуин поднял забрало шлема и стер с лица пот и кровь. На его щите и нагруднике осталось несколько глубоких царапин от ударов кристаллических ножей гриммлингов.
Двеллер шагнул вперед, слегка спотыкаясь и не отводя глаз от жутко искалеченных тел своих товарищей. Запах крови вынуждал его дышать неглубоко, но из-за этого ему опять не хватало воздуха и отчаянно кружилась голова.
— Поддержите-ка его, — скомандовал Варроуин.
Один из гномов схватил Джага, сжимая ему руку в том же месте, что и его командир. Тот только сейчас догадался, что делают это они, чтобы остановить кровь, текущую из раны на его предплечье.
Вдали двеллер по-прежнему слышал тревожный звон колокола. Наверняка все больше гномов-стражников поднимаются в гору, чтобы помочь товарищам, находившимся в Хранилище Всех Известных Знаний. За ними наверняка спешат и пираты Кровавого моря — их клятва требовала защищать Библиотеку любой ценой и от любых врагов. Должны прийти и эльфийские стражники с волками, медведями и другими своими спутниками-животными. Рассветные Пустоши охраняла целая небольшая армия, если не считать флота в гавани и в Кровавом море.
— Джаг! — позвал его Варроуин. — Далеко еще?
— Нет, почти пришли. Первый научный зал справа. Гном двинулся в том направлении, вытирая кровь с клинка топора обрывком одеяния одного из мертвых библиотекарей. От этого Джагу стало не по себе, хотя он и понимал необходимость держать оружие в порядке.
Постепенно он понял и то, почему Варроуину приходилось спрашивать направление. Гномы мало времени проводили внутри здания Библиотеки и не слишком хорошо в нем ориентировались. Их планы обороны были рассчитаны на территорию снаружи стен Хранилища Всех Известных Знаний. За стены никто не должен был проникнуть; если уж враг оказался бы внутри, то только после того, как все гномы вне главных зданий Библиотеки погибли, отражая атаку.
К возможности нападения изнутри самой Библиотеки никто не готовился. А сейчас гномы шумно устремились вперед, двигаясь быстро, несмотря на доспехи. Джаг старался не отставать, опасаясь, что, если упадет, они раздавят его своими тяжелыми, подкованными железом сапогами.
До научного зала отряд не добрался: коридор им преградили четверо Жутких Всадников. Вокруг огнебыков, стараясь не попадать под их смертоносные копыта, суетились гриммлинги и другие, не менее отвратительные твари, успевшие проникнуть в здание Библиотеки.
Джаг встал на цыпочки, с тревогой выглядывая из-за плеч гномов. Он в ужасе ожидал увидеть растерзанные тела Великого магистра Фонарщикаи Крафа, совершенно уверенный, что они погибли под натиском превосходящих сил ужасного противника.
— Сколько, ты говорил, их там? — прорычал Варро-уин, снова берясь за боевой топор.
— Я не говорил, — сказал Джаг, — но их было меньше, когда Великий магистр послал меня звонить в колокол тревоги.
— Может, эти проклятые ворота еще открыты, — предположил гном, — так что с каждой минутой в Библиотеку набивается все больше этих тварей.
От этой мысли двеллера затошнило. Ему было холодно, и его всего трясло; вне сомнения, дело тут было в его ранах и в том, что он еще не оправился от безумного пробега через Библиотеку.
За выстроившимися против гномов тварями коридор наполняли дрожащие желтые отсветы, и это сказало Джагу, что, несмотря на магические меры предосторожности, огонь в научном зале все еще был не потушен. Возможно, пламя, которое изрыгали огнебыки, тоже было магическим. Двеллер не был в этом уверен: пока еще никто не написал трактат или даже монографию о природе огнебыков.
Обрывки бумаги и горящие головешки вылетали в коридор и угасали, не успевая долететь до каменного пола. Из комнаты ведрами лилась вода — защитные заклятия явно еще действовали, — растекаясь по полу, она заливала коридор.
Интересно, подумал Джаг, а учли ли такую возможность Древние, строившие здание Хранилища? Подумали ли они о том, что в Библиотеке может произойти пожар, вызванный магическими действиями, и заклятие будет действовать, пока Кровавое море не пересохнет, а Библиотеку зальет до краев?
Пол в коридоре постепенно покрывался водой, в которой отражались свет фонарей и пламя, вырывавшееся из пастей огнебыков.
Двеллер подумал о том, какие серьезные повреждения были нанесены Библиотеке и сколько при этом уничтожено книг. Пепел читать невозможно, особенно если он рассыпан во все стороны.