- Кто такой Ульфилла?
- Целитель. Тот, кто забрал твою сумку.
- Ты видела, как я приехал в замок?
- Да, - женщина убрала со лба упавшие волосы. - Я стояла у колодца, ко мне подошел мастер Лец и велел согреть для тебя воды.
Вообще-то она приятная, сказал я себе, глядя на женщину. На вид ей было лет двадцать пять. Чумазая, конечно, но тут все чумазые, как шахтеры. Темные волосы, тяжелые и густые, заплетены в великолепную косу, лицо простое, но довольно милое, курносый носик, красиво изогнутые брови, большие карие глаза с густыми ресницами. Телосложение полноватое, из серии "есть женщины в русских селениях...", но, как говорил герой одного старого фильма - все при всем, приятно глазу.
- Чего ты на меня так смотришь? - спросила Эльгит.
- Да так, о своем думаю. - Я вылил воду в лохань, опустил туда ноги и аж задохнулся от удовольствия. Девушка фыркнула.
- Что смеешься? - спросил я.
- Эта бадья для того, чтобы справлять в нее нужду, а ты в ней ноги моешь, - ответила она.
- Все нормалек, - я просто наслаждался струившимся по ногам теплом. - Только прохладно тут у вас. Печки нет.
- Ульфилла даст тебе горячий камень.
- Это еще что за хрень?
- Камень Крови Пламенного Дракона. Рабам запрещено пользоваться открытым огнем.
Дворце? Они называют этот коровник дворцом? Эх, папуасы...
- А чего же во дворе костры горят? - спросил я.
- Воины могут разводить костры. И потом, их дым отгоняет смертный туман с болот. Этот туман вреден для здоровья высокого лорда Гальдвика.
- Лорд Гальдвик болен?
- Увы, уже два года. У него черная плоть.
- Да? - Я понятия не имел, что это за болезнь такая, но, поскольку я выдавал себя за лекаря, нельзя было даже перед служанкой показаться невеждой. - Тяжелая болезнь.
- Лорд очень страдает. Ульфилла лечит его, но пока без толку.
Так, благослови Бог женскую болтливость! Теперь ясно, чего они за меня уцепились. Лорду нужен лекарь. Вот почему мне оставили жизнь и даже разместили с некоторым комфортом. Только вот хрен его знает, как эту самую черную плоть лечить. Ладно, разберемся на месте...
- Вода остыла, - сказал я.
- Я вылью, - Эльгит подхватила бадью и выволокла ее из комнаты. Я надел сапоги прямо на мокрые ноги. Нет, тут ощутимо холодно. Надо побыстрее встретиться с Ульфиллой и взять у него горячий камень, а то простужусь.
- Я хочу встретиться с Ульфиллой, - сказал я девушке, когда она вернулась с пустой бадьей.
- Он сам тебя пригласит. А я принесу тебе поесть, - заявила Эльгит и ушла.
Вернулась она минут через десять с чашкой сильно разваренной овсяной каши, сдобренной маленькими кусочками мяса, и кружкой пива. Пиво оказалось горьким и водянистым, я бы воду предпочел.
- Садись, - я показал женщине на табурет.
- Нет, - Эльгит энергично мотнула головой. - Рабам запрещено сидеть в присутствии хозяев.
- Я такой же раб, как и ты.
- Не такой. Ульфилла сказал, что я должна хорошо за тобой ухаживать.
- Ну, если Ульфилла сказал..., - я попробовал кашу: она была вполне съедобной. - Расскажи мне о замке.
- Мне нечего рассказывать.
- Так уж и нечего? Наверняка у вас тут что-нибудь интересное творится.
- Страшно тут, - сказала Эльгит едва слышно. - Если бы не высокий лорд барон, все бы мы давно были мертвы.
- Почему это?
- А ты разве не знаешь, как живут люди в приграничных марках? - Эльгит посмотрела на меня с презрением. - Конечно, ты ведь пришел из Вальгарда. Там люди хотя бы могут по ночам спокойно спать.
- А что вам мешает?
- Каждый раз, когда заходит солнце, и приходит время сна, мы молимся о том, чтобы увидеть рассвет. Зло может прийти в любое мгновение.
- Зло? Какое зло?
- То, которое нельзя поминать.
- Ты говоришь загадками.
- Я не смею сказать больше, - Эльгит понизила голос до едва слышного шепота. - Зло может услышать мои слова.
- Если все так плохо, почему вы тут живете? Почему барон Дарио не бросит эти ужасные земли и не вернется в Вальгард?
- Ты меня об этом спрашиваешь? Я всего лишь рабыня. Мы счастливы уже потому, что воины барона защищают нас, что есть благородные люди, готовые обнажить свой меч ради нас, бедных рабов.
- И все-таки, чего вы тут боитесь? - Я решил копнуть чуть поглубже. - Оборотней? Или Детей Тумана?
Эльгит не ответила, но по выражению ее глаз я понял все и без ее слов.
- Ты закончил трапезу? - спросила она.
- Да. Спасибо, было очень вкусно.
Эльгит схватила пустую посуду и выбежала из комнаты. Я понял, что мои расспросы расстроили я. Да и я, честно сказать, свалял дурака - что мне может рассказать неграмотная и забитая рабыня? Надо бы с Ульфиллой поговорить о местных ужасах. И вообще, пора бы делом заняться. Больше всего на свете ненавижу бездействие и неопределенность.
Время шло, на дворе наступили сумерки, Эльгит больше не возвращалась, мной все больше и больше овладевала сытая усталость, и я подумал, что надо хоть немного поспать. У меня была скверная ночь, за последние дни я слишком много ходил пешком, да и заняться, по большому счету, было нечем. Строить догадки я не хотел. Чтобы делать выводы, надо обладать существенной информацией, а у меня ее пока не было. Одно мне было ясно - я оказался в очень скверной ситуации. Вдвойне скверной потому, что я, завязнув в своих проблемах, ничем не могу помочь Веронике, которой, возможно, сейчас необходима моя помощь. Только бы не упустить время, не опоздать! Вся надежда теперь только на де Клерка.
Тут у меня промелькнула мысль, которая заставила мое сердце неприятно сжаться. Не успел я оказаться в этом странном и мрачном мире, как мной уже заинтересовался Звездный Орден. А что, если и Вероникой займутся местные инквизиторы? Вот это будет совсем плохо, ей-Богу. Надо поторопить события, надо выбраться отсюда любой ценой - а как?
Я много раз в своей жизни оказывался в тяжелых ситуациях, но впервые понял, что такое настоящая беспомощность. В этом глухом диком средневековье, населенном кошмарными существами и полном мистических тайн, мне не на кого надеяться, не от кого ждать помощи и поддержки. Я раб, я не знаю местных обычаев, я одинок и беззащитен, у меня нет ни денег, ни связей, меня преследует таинственный всемогущий Орден, и любой человек с мечом может прикончить меня просто потому, что ему не понравилась моя физиономия. Если бы не история с купиной ши, я, возможно, был бы уже мертв. Купина ши - вот ключик ко многим секретам, которых я пока не знаю. Поскорее бы что ли этот чертов Ульфилла соизволил встретиться со мной!
Господи, Господи, ну зачем же так сурово? Если Ты хотел наказать меня за гордыню, мог бы выбрать меру пресечения помягче. Намекнул бы мне так, по-отечески, что нечего строить из себя Джеймса Бонда и лезть в частный сыск. И я бы понял, вернулся в прокуратуру, плодил бы бумаги, шел бы по карьерной лестнице - глядишь, чего-нибудь и добился бы. А тут сам влип в дерьмо по самое ни могу, да еще и бедную девочку втянул. И самое ужасное, что я ничем не могу ей помочь. Вот ведь непруха какая!
На улице, видимо, поднялся ветер, потому что в окно стало задувать так, что я был вынужден сесть на лежаке и обхватить колени ладонями, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Если этим вечером обо мне не вспомнят, самое меньшее, что мне светит - это еще одна бессонная ночь, потому что заснуть в таком холодильнике просто невозможно. Схвачу пневмонию, свалюсь - и вовсе капец полный. Нет, надо что-то делать!
Я вскочил, открыл дверь и выглянул в коридор. Там было пусто.
- Эй, мать вашу наоборот! - заорал я. - Мне долго тут яйца морозить?
Больше всего хотелось убежать отсюда. Плюнуть на возможные последствия и слызнуть. Я вышел в коридор, прошел несколько шагов и остановился. Отчаяние требовало идти дальше, разум подсказывал, что можно подождать еще немного и не рисковать понапрасну.