Он оперся рукой о противоположное сиденье, чтобы не потерять равновесие, и тут же понял, что сиденье пусто и что это значит.
Выпучив глаза, Григорий оглядел купе и обнаружил, что Тереза исчезла. Сон и явь соединились. Фроствинг украл ее… и она этому не сопротивлялась.
Пока Григорий осознавал весь ужас случившегося, поезд замедлил ход. Григорий нахмурился. Согласно расписанию, никаких станций еще не должно было встретиться на пути. До ближайшей оставалось еще полчаса. Николау выглянул в окно.
Поезд подъезжал к вокзалу, который Григорий узнал бы даже в темноте. Вокзал Юнион.
Он вернулся в Чикаго.
XX
Григорий поспешно вышел из вагона. Шум толпы, сновавшей по вокзалу, сливался с назойливыми звуками современной музыки, лившейся из множества динамиков. Николау попробовал сделать так, чтобы музыка умолкла, но это у него не получилось. Тогда смуглокожий маг подумал, не устроить ли короткое замыкание в электрических цепях, включавших динамики…
Но вовремя себя одернул. Музыка… Он печально усмехнулся, поняв, насколько изнурен, если не додумался до этого раньше. Ведь он мог мысленно слушать какую угодно музыку, «заводить» ее у себя в голове — такую музыку, какая принесла бы ему успокоение, дабы он мог на ее фоне без помех размышлять о чем угодно.
Мелодия Ференца Листа мгновенно прогнала надоедливые звуки попсы. Григорий начал успокаиваться. Совсем избавиться от волнения и страхов он, конечно, не мог, но классическая музыка позволяла ему думать о чем угодно, невзирая ни на что. Он вдохнул поглубже и продолжил путь к ближайшему выходу.
Оказалось, что уже поздний вечер — почти ночь. Там, в страшном сне было разве что чуть-чуть темнее, чем сейчас в Чикаго. Означало это что-нибудь или нет — этого Григорий не знал, но, когда речь шла о Фроствинге, не следовало ничего сбрасывать со счетов. А если так, стало быть, время было на исходе. Добраться до дома побыстрее можно было единственным путем — телепортироваться туда, но сейчас это было Григорию не под силу. Он слишком устал.
«Ты не изменился, Фроствинг, ты все так же верен себе, — думал Николау. — И зачем тебе только понадобилось заставлять меня бегать по кругу? Только для того, чтобы лишний раз позабавиться? Почему ты не забрал меня вместе с ней?»
Почему грифон хотел, чтобы Григорий оказался в доме позже Терезы? Какая ему разница?
Разум Григория бился над поисками ответов на эти вопросы, но он уже направился к краю тротуара, чтобы поймать такси. Пусть путь на такси получится более долгим, но более быстрого транспортного средства Григорий сейчас себе позволить не мог. Оставалось только надеяться на то, что насчет заката в страшном сне он ошибся. А если нет, значит, он прибудет слишком поздно для того, чтобы спасти Терезу.
Этому нельзя было позволить случиться.
Но только Николау успел поднять руку, чтобы остановить машину, как вдруг заметил на противоположной стороне улицы кондитерский магазин. Свет в нем еще горел, но вроде бы магазин собирались закрывать. В этом районе магазины закрывались довольно рано.
Машина, которой «просигналил» Григорий, уже подъезжала к нему, но он покачал головой и дал водителю знак, что не поедет. Сунув руку в карман, Николау вытащил наличные, выигранные в лотерею. Их должно было хватить не только на покупку сладостей, но и на чаевые, которыми он хотел отблагодарить продавщицу за беспокойство… тем более что время поджимало, и сладости Григорию предстояло съесть прямо в магазине.
Собрав все силы, Григорий оказался на другой стороне улицы.
Пожилая негритянка в аккуратном, но несколько поношенном пальто открыла дверь и тут же повернулась к Григорию спиной. В руке она держала связку ключей.
— Прошу прощения… Извините, что беспокою вас так поздно, — обратился к ней Николау. — Но… мне совершенно необходимо кое-что купить.
— Закрыто уже. Завтра заходи, парень, — проворчала женщина, обернувшись и оглядев непрезентабельно выглядевшего незнакомца с ног до головы. Да, что и говорить, вид у Григория сейчас был такой, словно он пару суток отсыпался под скамейкой в парке.
Он вытащил из кармана деньги, одновременно осторожно прикоснувшись к сознанию продавщицы.
— Прошу вас. Мне очень важно сделать кое-какие покупки. Я готов заплатить вам за причиненное беспокойство…
А несколько минут спустя на тротуаре напротив ворот загадочного дома материализовался совсем другой Григорий Николау. Правда, подкрепился он такими продуктами, от которых большинству простых смертных сделалось бы дурно — настолько много в них было сахара.