Но дверь-то зачем понадобилась? Зачем надо было заряжать ее магической энергией после того, как лестницу замуровали? Какой прок от этой двери?
Или все же был в ней какой-то смысл? Григорий присмотрелся к медальону, который снял с водителя. Может быть, этим талисманом можно было пользоваться не только для того, о чем Николау подумал вначале.
Он резко, но бесшумно открыл дверь. Первый взгляд не принес ничего, кроме разочарования. За дверью действительно оказалась прочная стена — похоже, бетонная. Тогда Григорий пристально уставился на медальон. От него исходило еле заметное тусклое свечение и пульсировало в такт излучению, исходящему от двери.
Григорий вытянул перед собой левую руку и коснулся стены.
Рука не встретила никакого сопротивления.
Григорий шагнул вперед. Рука все глубже и глубже уходила в стену, но так, словно никакой стены и не было вовсе.
Значит, дверь здесь все-таки была… а у Григория имелся ключ от нее.
Григорий поглубже вдохнул и прошел сквозь стену.
Никакой лестницы он не обнаружил. Он шагнул в кромешный мрак, но глаза его мгновенно освоились с темнотой, и он заметил тусклое голубоватое свечение, которое испускал медальон. Свечение тянулось вперед, словно ниточка. «Так это путеводная нить, Франтишек? Она для того, чтобы твои псы-рыцари находили дорогу к тебе?»
Выяснить это можно было одним-единственным способом. Николау зашагал вперед, куда вела светящаяся нить. Оглянувшись назад, он увидел, что на протяжении нескольких пройденных ярдов нить некоторое время светится, а потом гаснет. Значит, обратный путь найти возможность была.
Николау шагал и шагал вперед, понимая, что никакой подвал не мог тянуться так немыслимо долго. Но он знал, что когда имеешь дело с таким противником, как Франтишек, удивляться не приходится ничему. Владевшие магией порой играли в игры с реальностью и любили посмеиваться над законами трехмерного пространства. Николау нисколько не удивлялся тому, что Франтишек умел это делать.
— Я не звал тебя.
Загорелся свет.
Петер Франтишек смотрел на Николау. Связанный маг по-прежнему сидел в своем железном кресле. Но хоть он и был связан по рукам и ногам, при взгляде на него Григорию стало зябко.
— Ну? Говори же. Зачем ты нарушил мое одиночество в неурочное время?
«Он не узнает меня! Он не видит меня под этой дурацкой маской!» — понял Григорий. Дело тут, видимо, было не только в том, что у Николау поприбавилось магической силы — ему помогал и талисман Франтишека.
И что же ему было сказать, чтобы остаться неузнанным, но при этом узнать, жива ли и здорова ли Тереза? Постаравшись придать голосу грубость и хрипотцу приспешников связанного мага, Григорий ответил:
— Вроде я видел дружка этой бабенки, хозяин.
Этим заявлением Григорий, как ни странно, своего маскарада не нарушил. Наоборот, его ответ очень обрадовал Франтишека.
— Наконец-то! Где ты видел его? Как же ему удалось так долго скрываться от меня?
Волнение Франтишека заинтриговало Григория. Так, значит, он не мог его разыскать, вот как? Каким-то образом ему удалось остаться невидимым для всей агентуры связанного мага — как для двуногой ее части, так и для четвероногой.
Получалось, что и сам Франтишек не смог увидеть его с помощью магического зрения. Как же это получилось?
А как еще, как не с дружеской помощью грифона? Что за игру затеял Фроствинг на этот раз?
— Он шатался возле института искусств, — наконец ответил Николау, наугад выбрав одну из городских достопримечательностей.
Это изумило его врага.
— У института искусств? В таком оживленном месте? То ли он хитрее и увертливее, чем я предполагал, то ли он попросту безумец. — Пронзительные серо-голубые глаза, такие похожие и одновременно такие непохожие на глаза Григория, в упор уставились на поддельного слугу. — Ты не ошибаешься?
Разыграть испуг под таким взглядом было вовсе не трудно.
— Вроде… точно он это был. Я попробовал было последить за ним, но он исчез.
— Это возможно, — задумчиво кивнул Франтишек и повернул голову вбок. — Видимо, он перескакивает с места на место, то и дело опережая меня на шаг. Не думал, что ему это подвластно. Любопытно, любопытно.
Григорий промолчал, хотя у него было огромное искушение поинтересоваться, что именно показалось его сопернику столь любопытным.
Ему повезло: Франтишек сам ответил на этот незаданный вопрос:
— Просто удивительно, как это он еще не явился за своей подружкой? Я думал, он от нее без ума.
При упоминании о Терезе Григорий решил рискнуть.