В конторе я достал из ящика послания и разложил их по порядку. В основном это оказались заказы, попалось также несколько запросов на кредиты и еще какие-то бумаги о банковских операциях. И одно личное послание - это было серьезно, над этим стоило подумать.
Я сложил бумаги в папку и побрел к себе на холм. Туда ко мне обычно никто не поднимался, поскольку в помещение Станции мог входить лишь один человек на планете - я сам. Даже если бы я захотел пригласить кого-то к себе, Станция не пропустила бы его внутрь. Это железный, нерушимый обычай Службы Связи Метрополии. Как нерушим был и ответ планет - членов Ассоциации, которые пользовались услугами нашей службы - ни один из нас, носящих ее мундиры, никогда не мог ступить в зал заседаний местного органа власти. Я, по идее, тоже не имел права вступать в зал, вход в который был расположен справа от двери в кабинет мэра, но я еще ни разу не видел, чтобы местные жители воспользовались этим помещением.
Я подошел к двери Станции, и она пропустила меня внутрь. В центральном зале под куполом по-прежнему стояли в углу неубранные блоки, оставшиеся от последнего ремонта - никак не доходили руки заняться ими. Я подошел к пульту, вынул из папки принесенные бумаги, и, не садясь в кресло, стал проставлять на них символ отправления. Личное послание лежало последним в стопке. Да, личное послание - штука серьезная, этим придется заняться, подумал я. Это как-то совершенно не входило в мои планы. Никак не предполагал, что здесь, на Сэлхе, у кого-то могут сохраниться хоть какие-нибудь личные связи с Метрополией. Хотя почему бы им и не сохраниться? Ведь есть же здесь новые поселенцы, и "Раногост" тоже прилетает регулярно. Может быть, это послание кому-то из бывших членов его экипажа?
Я повертел в руках листок, покрытый цифрами. Нет шифров, которые не разгадываются. И все же это потребует времени, возможно, немалого времени. А время сейчас очень дорого. Знать хотя бы, кто мог отправить личное послание - было бы легче. Но и на выяснение этого понадобится немало времени...
Вводить послание в память Станции для дешифровки было бы опрометчиво. Следовало помнить о возможных последствиях, ведь непременно будет расследование. Воспользоваться мощностями библиотеки мэра? Опасно. Поработать в библиотеке кого-нибудь из местных, Арна, например? Но кто знает, не он ли - автор послания. Вот ведь влип, подумал я, вот ведь угораздило! Все хорошо, если на это послание не затребован срочный ответ тогда у меня в запасе может быть неделя, даже две. А если затребован? Если уже завтра его отправитель будет ожидать ответа - что тогда?
Я вдруг вспомнил, что все еще стою перед пультом, не зная, что делать. Нет, так не пойдет, одернул я себя, надо собраться. Так не пойдет. Я положил все бумаги на полку, рядом с остальной корреспонденцией, что поступила в последние дни, и прошел к себе в комнату. Сел за стол. Расслабился.
Закрыл глаза.
И стал анализировать ситуацию.
Быстро и четко - как учили нас в Академии.
Как думают машины - безошибочно.
Все стало просто и понятно.
О послании можно пока забыть. Забыть, пока отправитель не напомнит о нем сам. Возможно, это произойдет нескоро. Возможно, многое успеет измениться к тому времени. Возможно, ему самому в конце концов станет не до ответа на свое послание. Если только он - не Резидент. Но все равно теперь я буду настороже, и сумею вовремя выявить отправителя. И тогда он будет уже неопасен. Даже если он и Резидент, в чем я вообще-то сильно сомневался.
Не стала бы Метрополия держать Резидента на Сэлхе. Слишком далеко, слишком незначительно. Незачем. Здесь хватает и одного Офицера Связи меня. Им должно хватать и моих донесений, которые я отправляю каждую неделю. Им совершенно не нужен кто-то еще.
И тем не менее, несмотря на почти полную уверенность в отсутствии на Сэлхе еще одного представителя Метрополии, кроме меня самого, через три дня, вновь сидя в приемной мэра, я ощущал нарастающую неуверенность, если не сказать большего - страха. Потому что бумага, что я принес с собой, шансов для отступления не оставляла.
Прошли времена, когда мэр появлялся на своем рабочем месте не раньше послеобеденного отдыха, а иногда и совсем мог не заходить в мэрию неделями. Теперь с раннего утра он уже был за работой. Скорее всего, он и ночевал в кабинете. Мне пришлось прождать в приемной около получаса, пока за дверями кабинета продолжалось какое-то обсуждение. Наконец дверь открылась и оттуда вывалилась целая толпа разгоряченных людей, среди которых выделялась старуха Гэпток, вдова адмирала Гэптока, лет двенадцать назад, после своей скандальной отставки переселившегося на Сэлх. Еще в Метрополии, изучая материалы о будущем месте своей службы, я обратил внимание на эту весьма примечательную семью, резко выделявшуюся среди прочего населения планеты. Если бы даже никто другой на Сэлхе не был заинтересован в разработке реенгрита, Гэптоки, купившие на острове участок с весьма значительными его запасами, сумели бы использовать свои старые связи в Метрополии для того, чтобы оказать на правительство серьезный нажим. Правда, своими связями с этим семейством никто в Метрополии не стал бы похваляться, но, по слухам, в случае необходимости они могли раскрыть кое-какие факты из прошлого многих ответственных чиновников, что привело бы к большим скандалам и перестановкам в управляющем аппарате. Только этим многие и объясняли, что адмирал, после раскрытия своих афер, смог отделаться отставкой и потерял лишь весьма малую долю своих капиталов.
Все были настолько разгорячены, что прошли мимо, даже не заметив моего присутствия. Я разобрал лишь обрывки фраз, среди которых выделялись слова вдовы Гэптока: "На что нам нужен такой мэр, который...". Затем наружная дверь закрылась, и в приемной воцарилась тишина. Я поднялся и вошел в кабинет.
Мэр сидел за столом, с отсутствующим видом глядя прямо перед собой. Он не сразу заметил мое присутствие, затем поднялся и протянул руку.
- Такие вот дела, Мэг, такие вот дела... - сказал он, опускаясь обратно в кресло.
- Я думаю, сэр, что все это не стоит особого беспокойства, - ответил я.
- Вы в самом деле так думаете? - в голосе мэра прозвучала ирония.
- Да. Есть вещи гораздо более серьезные.
- Интересно, какие же?
- Вот, прочитайте, - я выложил на стол перед ним общий циркуляр, полученный сегодня утром. - Этот циркуляр вам придется прочитать.
- Да? - мэр помрачнел еще больше, протянул руку за бумагами. - В последнее время, Мэг, всякое ваше посещение означает новые неприятности.
- Это не моя вина.
Я отвернулся к окну и стал смотреть на поселок. Сегодня было ветрено, и листья шаруков трепыхались, почти горизонтально вытянувшись по ветру. По сообщениям метеоспутника, надвигался ураган. Первый для меня ураган на Сэлхе. К вечеру ветер достигнет скорости в сорок-пятьдесят метров в секунду, пойдет дождь с грозой, океан покатит гигантские валы на северо-западные пляжи. В такие дни все жители острова должны работать на сведение возможного ущерба до минимума. Но уже не все считают себя обязанными делать это. Что значит ущерб от урагана для тех, кто обладает реенгритом?
- Да, Мэг, - сказал мэр у меня за спиной. - В последнее время вы приносите недобрые вести.
- Для меня во всем этом тоже мало радости. Как-никак, я Офицер Службы Связи, я служу Метрополии.
- Вы что, серьезно думаете, что они могут захватить Сэлх?
- Все может быть.
- Конечно. Все может быть. Но Сэлх они захватывать не станут. Сэлх им не нужен. И не в этом опасность. Вы это понимаете не хуже меня, Мэг. Опасность в нас самих, в тех, кто здесь живет.
- Вы вправе не рассекречивать содержание циркуляра.
- Лишь до очередной сессии, Мэг, лишь до очередной сессии. А она состоится завтра.
- Так скоро?
- А почему вы удивляетесь? Я же говорил, что мне недолго теперь удастся удержать свой пост. В общем, все уже предрешено. И завтра так или иначе двадцать советников будут знакомы с этим циркуляром. Так что тянуть бессмысленно.