Не знаю, как они обнаружили эти осколки и почему они вообще сохраняются в таком виде. Однако…
— Твари… два года базе, да?
Самоконтроля хватило кинуть пару сгустков духовной энергии в замеченные массивные камеры.
Активация режима жнеца.
Копьё трансформировалось, потребляя уйму энергии возвышения из дополнительного резерва. Вертикальный взмах косой послал волну, что убила едва успевшего вскочить со стула магистра. Он не успел выставить защиту и его душу буквально рассекло. Пустая оболочка одарённого рухнула на пол вместе с телефоном, на экране которого продолжало проигрываться какое-то смешное видео.
Увидят меня или нет — уже плевать: это ничего им не даст. Тем не менее, раз уж начал… я осмотрелся и сломал ещё одну камеру над собой.
«Кирилл, что случилось?» — голос Сирин звучал крайне обеспокоенно. От её веселья не осталось и следа.
Я выдохнул сквозь зубы, подбегая к золотой искре, что стала дёргаться, пытаясь сблизится со мной. Ядро дара притягивало активный осколок, стремясь восстановить связь. Это обнадёживало.
«Здесь души, рядом с нею. Они невидимы, но у меня ведь в руках Стикс. Им были нужны люди, помнишь, умершие в стигме одарённые могут начать подпитывать её? Так вот — здесь буквально это и происходит. Их много, некоторые рассыпаются».
«Ужас, но я поняла! Если это Источник, то они продолжают появляться! Потом объясню».
У меня тоже были догадки на этот счёт, но сейчас на их продумывание не было времени. Я в несколько прыжков оказался около установки и потянулся нитями духовной силы к фрагменту собственной души, ожидая, что он сразу вернётся… но вместо этого он присосался ко мне подобно пиявке и в момент осушил личный резерв.
Внутри всё обожгло болью из-за резкой нагрузки. Осколок души получил немного моей энергии, и его внезапно окружило пространственное искажение…
«Это… портал?» — уточнил я. — «Помню, Света рассказывала, что из них и появлялись мои машины, а ещё что пытавшиеся войти никогда не возвращались. И он окружил мой осколок!»
Я осматривал появившуюся аномалию, пытаясь понять, почему оно так работает. Понятное дело, дикая духовная энергия или чужая лишь едва удерживала осколок, однако контакт с моим даром вернул ему функциональность.
«Что будем делать?» — спросила Сирин. — «Тревогу вот-вот поднимут! Они скоро будут здесь!»
«Ну… проверим», — я пинком отправил подползшего паука в портал. Не самому же туда голову совать, верно? — «Такс… интересно. Заходим, и не забудь сломать радиоантенну снаружи».
Я решительно шагнул в золотое сиянье: картина в голове наконец сложилась.
В небольшой комнате без окон сияли переливы энергии, окружающие сложнейшие артефакты. Повсюду плавно текло золото, так что пространство едва ли не звенело от разливающейся в нём мощи.
У большой установки, вокруг который мягко светился сложнейший узор магии, какую создавали люди, висела призрачная фигура мужчины в возрасте. Синеватое тело переливалось разными цветами. Смертельная для большинства плотность энергии его никак не волновала.
Обычно он практически уходил в транс, но недавно показания приборов и течения магии изменились, что сразу привлекло его внимание. Произошло нечто глобальное, в корне меняющее ситуацию. Пришлось перенастраивать оборудование, чтобы система оставалась стабильной. Закончив, он получил немного времени на анализ, и причина была не в том, что всё окончательно затухло и стало рассыпаться. Главный его страх не оправдался.
Вместо этого пришло понимание: в этом мире появилась его душа и к ней начали присоединяться осколки.
Единственная дверь помещения, в котором даже не было вентиляции, тяжело открылась. Две перекрывающие друг друга стальные пластины отъехали в стороны, показывая коридор с ещё одной выгнутой гермодверью бункера. На край помещения зашёл черноволосый мужчина в возрасте, на его пальце красовался чёрный перстень с гербом рода Воронцовых.
— Я получил информацию о колебаниях в потоках энергии. Что происходит? Нужно вводить чрезвычайное положение?
Призрачная фигура повернулась, смерив императора полным презрения взглядом.
— Обычные колебания, лучше никогда не станет. Ждите небольшую вспышку активности стигм.
— Сколько у нас осталось времени?
Призрачная фигура пожала плечами.
— Стабильности — около тридцати — сорока лет. Потом может стать хуже. Благодари своего предка за это.