Затем Маргарет принялась искать столярную мастерскую, которая оказалась всего через две улицы.
– Вы можете сделать вывеску? – спросила она старого мастера с худым морщинистым лицом. – Мне хочется овал, выкрашенный небесно-голубой краской, вот с такой надписью. – Она нацарапала на кусочке дерева крупные буквы.
– Не беспокойтесь, все будет сделано через час.
Маргарет отправилась покупать стол и скатерть, чтобы оформить витрину. Доставив покупки в лавку, она вернулась к столяру. Мастер закончил работу. На деревянном овале нежно-голубого цвета сверкала позолоченная надпись «Французские кружевницы», обведенная волнистой линией. Столяр получил деньги и передал ей вывеску:
– Благодарю вас, мисс.
Маргарет долго еще улыбалась, вспоминая его ошибку. Но она в самом деле давно не чувствовала себя такой юной и свежей. Радостная, она забежала домой и потащила всех полюбоваться на их магазин. Женщины одобрили ее выбор, и все принялись за дело.
Сначала прибрали и вымыли пол в передней комнате, где предполагалось торговать, и в небольшом подсобном помещении за ней. До блеска намыли с обеих сторон витрину. Приколотили вывеску. Затем в приподнятом настроении Маргарет поспешила к Дому плотников на Брод-стрит, где ей подсказали адрес Фостеров. Друзья радостно встретили молодую женщину и забросали ее вопросами, уговаривая остаться выпить чаю. Но Маргарет сумела отказаться, не обидев их, и, поспешно собрав вещи, наняла человека с ручной тележкой.
Вернувшись в магазин, Маргарет поставила стол у витрины, накрыла его темно-синей бархатной скатертью и красиво разложила образцы кружев. Набор кружевных манжет, украшенных богатыми фестонами и волнистыми дугами, сиял снежной белизной. Белый шелк брыж и рюшей для отделки платьев сверкал на темном бархате, как звезды в ночи. У витрины задерживались прохожие, с восхищенными улыбками обмениваясь впечатлениями от изящного товара.
Неутомимая Маргарет решила сегодня же посетить гильдию мануфактурщиков, которая располагалась в том же квартале. Однако главный мастер, с которым ей необходимо было поговорить, оказался в отъезде.
Слегка обескураженная нарушением своих планов, она вернулась в магазин и взяла корзину.
– Пойду на рынок купить что-нибудь к ужину, – сказала она Бертранде. – Заберите Пэйшенс и ждите меня дома. Я скоро вернусь.
– Побольше сладкого изюма! – закричала Пэйшенс, ожидавшая его с самого утра.
– Хорошо, любовь моя. А если будешь слушаться, может, я принесу тебе сюрприз.
Бертранда вышла с Маргарет за дверь.
– Будь очень осторожна. Внимательно следи, чтобы не попасться виконту. И поскорей возвращайся, я буду беспокоиться.
– Буду, буду, обещаю, ma tante, – Маргарет едва сдерживала нетерпение.
Конечно, старая француженка хотела ей только добра, но ее бесконечные предупреждения надоели Маргарет. Когда она бродила по городу, ей показалось, что в Лондоне полно укромных закоулков, чтобы спрятаться в случае опасности.
Окрыленная чувством свободы, Маргарет словно парила над булыжной мостовой и, повернув за угол, уткнулась в широкую грудь мужчины, выронив корзину.
– О, прошу прощения!
Она наклонилась за корзиной, мужчина ринулся помочь и случайно наступил ей на ногу. Маргарет вскрикнула от боли и, скинув башмак, обеими руками схватилась за горящие пальцы ноги.
25
– Ох, – простонала Маргарет. – Вы отдавили мне ногу.
– Прошу прощения, я случайно. Представляю, как вам больно.
При звуках этого голоса Маргарет подняла голову и чуть не потеряла равновесие.
– Силы небесные, Джонатан!
Виновато улыбнувшись, он встал на колени и начал бережно гладить маленькую ступню с высоким подъемом.
– Бедная ваша ножка, мы ее пожалеем и…
– Нет, – неожиданно громко вскрикнула Маргарет и, быстро убрав ногу, прижалась к стене.
Джонатан медленно встал, загородив ее от улицы широкими плечами, не сводя с нее недоумевающего взгляда. Откуда ему было знать, что прикосновение его ласковых рук вызвало в ней внезапное желание тут же, на улице, броситься ему на грудь и впивать опьяняющую сладость его поцелуев. Стараясь овладеть собой, Маргарет даже зажмурилась, чтобы не видеть вопросительного взгляда темных бархатных глаз, чуть ли не вслух напоминая себе о неотложных делах.
Наконец она заговорила, прилагая все силы, чтобы выглядеть как можно более непринужденно:
– Извини, но ты, как всегда, немного напугал меня. Я рада тебя видеть, так как должна поблагодарить за твою помощь при появлении Роберта.
Джонатан слегка улыбнулся, любуясь прелестным взволнованным лицом молодой женщины.
– Поверь, мне это было приятно, – он церемонно наклонил голову, шутливо улыбаясь. – Надеюсь, ты не была слишком напугана, так сказать, шумом нашего сражения?
– Не напугана, а поражена! Ты всегда появляешься Неожиданно, как попрыгунчик. Просто не знаю, как удается тебе появляться внезапно, как вот сейчас, – говорила она быстро, скрывая возбуждение. – Не думала, что ты так скоро найдешь меня.
– Ну, видишь ли, это было очень просто. Вывеска «Французские кружевницы» – достаточно понятный указатель. Завтра по этому признаку тебя найдет и Роберт.
– Д-да, ты прав, он не замедлит нагрянуть к нам, – со страхом сказала Маргарет. – Но как еще я могла назвать свой магазин?
Она спохватилась, что так и стоит с босой ногой, поспешно надела башмак, не обращая внимание на боль, и наклонилась за корзиной, но он первым подхватил ее и с поклоном передал Маргарет.
– Не тревожься, я не дам тебя в обиду. Ты идешь на рынок? Тогда позволь, я покажу тебе, где можно купить провизию и получше, и подешевле.
– Мне действительно нужно кое-что купить, но я сама справлюсь, не стоит тебе тратить на это время.
Она взяла корзину и направилась по улице.
– Еще раз благодарю тебя, Джонатан, и до свидания.
Он шел рядом, как будто ничего не слышал.
– Мне показалось, я только что попрощалась, – язвительно сказала она. – Я ошибаюсь?
– Нет, конечно, но тебе нельзя идти одной. «Опять он распоряжается», – с досадой подумала она.
– Джонатан, прошу тебя, не осложняй наши отношения. Я пыталась уже объяснить тебе, что предпочитаю быть сама по себе, но не успею и повернуться, как ты тут как тут.
– После того, что ты сделала для меня в Клифтоне, я не могу тебя оставить без защиты.
Заметив, что на них смотрят, Маргарет поспешила вперед.
– Правильно ли я понимаю, что теперь ты будешь постоянно опекать меня?
– Вот именно. Например, помочь тебе добраться до Лондона. Я ведь еще перед Шеффилдом обнаружил людей твоего деда и послал их по ложному пути, а их предводителя отправил в поместье с письмом для графа.
– Но это невозможно! – поразилась Маргарет. – Он никогда не согласился бы на это, потому что дед не простил бы его.
– А он не мог не согласиться, – засмеялся Джонатан, помогая ей обойти кучу отбросов прямо перед дверью дома. – Понимаешь, я влез в его окно ночью на постоялом дворе. Он так крепко спал, что связать его было детской забавой. Я купил сундук у хозяина и уложил в него молодца с письмом, а потом отправил с моим человеком в Клифтон-Мэнор.
– Ты с ума сошел, – испугалась Маргарет. – Он же мог задохнуться.
– А я позаботился, чтобы этого не случилось. Во-первых, провертел в сундуке побольше отверстий, а во-вторых, наказал выпускать его на короткое время, ведь его необходимо было кормить и поить. Уверяю тебя, он совершенно здоров, хотя, конечно, его самолюбию пришлось пострадать.
– Как он выглядел, этот предводитель?
– Довольно представительный, высокий, седой.
– Господи! Это был Гильс Хэмпстед, самое доверенное лицо деда. Ты заставил его чувствовать себя каким-то скотом с твоей кормежкой и водопоем. – Маргарет была возмущена бесцеремонной шуткой Джонатана. – А он как раз очень хорошо относился ко мне, катал Пэйшенс на лошади…