– Пора идти, – сдержанно сказал он, чтобы положить конец тяжелому разговору. – Твои подруги беспокоятся.
В смятении Маргарет позволила Джонатану проводить себя до лестницы. Поднявшись на несколько ступенек, она оглянулась. Лицо Джонатана скрывала тень, она отчетливо видела только его сильную высокую фигуру. Может ли она принять его помощь, не теряя своей независимости? Все-таки он, наверное, прав, не все ей по силам.
Маргарет спустилась на две ступеньки, быстро наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Спасибо, мой друг, – прошептала она. – От всего сердца благодарю тебя за помощь.
Его лицо смягчилось: впервые она искренне благодарила его.
– Если хочешь, приходи завтра посмотреть, как я плету кружево. Это то, что я делаю хорошо.
С этими словами она повернулась и побежала наверх.
33
В Уайтхолле уже пробило десять, а Елизавета все расхаживала в ожидании по кабинету, сцепив руки за спиной. Свечи почти догорели, когда раздался стук в дверь.
– Входите, – отрывисто бросила она. – Добрый вечер, сэр Призрак.
Королева сама придумала это прозвище министру тайного государственного совета Вильяму Сесилу, стареющему барону Баргли, вошедшему тяжелой походкой.
– У меня для вас много новостей, которые не могут ждать до завтра. Я намерена взять новую фрейлину. Вы сможете ее увидеть в конце недели.
– Вместо леди Сент-Джон? Как вам удалось так быстро решиться, не успев изучить новую леди?
Он слегка пожал тонкую руку королевы дружеским жестом и уселся на стул, который она ему указала.
Елизавета благосклонно улыбнулась своему старому советнику. Она сделала бароном этого простолюдина за его неподкупную верность и услуги в то время, когда подвергалась гонениям и была заключена в тюрьму по приказу королевы Марии. Разумеется, это вызывало зависть многих придворных, и Елизавете доставляло искреннее удовлетворение лишний раз подчеркнуть в присутствии высокородных бездельников, что она вознаграждает своих слуг за преданность, а не за принадлежность к знати.
– Я бы не побеспокоила вас такой заботой, как дворцовая вакансия, если бы вы были мне нужны для более важного дела. Впрочем, вы ни за что не догадаетесь… У меня появился шанс, которого я ждала многие годы.
Она радостно потерла руки, и Баргли улыбнулся.
– Что же это, ваше величество, не томите?
– Я пригласила занять место фрейлины виконтессу Лонглит, которая недавно овдовела. Вы же знаете ее деда, графа Клифтона? Так вот, он не имеет наследника титула. Баргли, мы должны составить ее следующий брак!
Королева поднялась с кресла, чуть не смеясь от торжества, и снова заходила по кабинету.
– Только подумайте, что это значит. Я сделаю ее сына графом и смогу руководить ее мужем, так же, как и обширными владениями Клифтона. Вот он, ключ к северным землям, которые перейдут к нам безо всякой борьбы. Знаете ли, сколько я ждала этого?
Ее лицо приняло жесткое выражение, когда она вспомнила герцога Норфолка, которого вынуждена была казнить за то, что тот возглавил мятеж северян.
– Старый граф намерен выдать ее за Солсоувера, – сердито сказала она. – Я бы ни за что не одобрила этот брак, но Клифтон может сделать это втайне и сообщить только после того, как родится наследник. Кровь господня! Меня бесит его возня за моей спиной, в то время как я занята более важными делами. В молодости Клифтон верно служил мне, я помню и ценю его, но лучше бы ему поберечься!
Баргли наклонился вперед.
– Действительно, ваше величество, открывается великолепная возможность. Однако где же вдова? Неужели посмела приехать в Лондон?
– Она сбежала от деда, который приехал следом и появился здесь вчера с просьбой вернуть ее обратно. Ба! – королева простецки фыркнула. – Стала бы я это делать! Чтобы он выдал ее за Солсоувера? Этот мой племянничек – развращенный осел. Не может держать свои грязные руки подальше от моих незамужних фрейлин, особенно Джей Шелтон. Я ему никогда не доверяла.
Елизавета снова расположилась в кресле, подперев подбородок пальцем.
– Если она убежала от деда, то где и на какие деньги живет? – спросил тактичный Баргли.
– Она где-то в Лондоне, – небрежно махнула рукой королева. – Помогите мне выбрать подходящую пару для нашей молоденькой вдовушки.
– Где-то в Лондоне? А что, если граф найдет ее раньше, чем мы подберем жениха? Лучше послать ей охрану, – он приподнялся со стула.
Елизавета легонько толкнула его обратно.
– Она в достаточной безопасности. Уверяла меня, что сумеет перехитрить деда. Показалась мне умной, поэтому, я уверена, поймет всю выгоду моего предложения и явится на этой неделе, готовая принять пост. Но теперь нужно подобрать кого-нибудь безупречно надежного, достаточно сильного, чтобы охранять границы, и, упаси Боже, не безмозглого растратчика. Дай подумать, Баргли.
Она побарабанила по резной ручке кресла.
– Господи, я, наверное, сошла с ума, пообещав ей троих женихов на выбор.
– Сэр Энтони Кливо? – предложил Баргли.
– Отлично, я внесу его в список. Кто еще?.. Сэр Рандольф Честертон… Что думаете о нем?
– Пожалуй, слишком стар, ваше величество, – Баргли заерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
– Какое значение имеет его возраст? – заявила Елизавета. – Он верен нам и еще может произвести наследника. Тоже в список. Еще кто? – Она нахмурилась. – Нам нужен третий.
Возникла пауза, во время которой оба сосредоточенно морщили лбы, напряженно соображая. В дверь постучали.
– Войдите, – отозвалась королева. – Не могу представить, кто может прийти в эту пору… Как, капитан Кавендиш?
Она удивленно смотрела на Джонатана, входящего в сопровождении фрейлины.
– Что такое, капитан, что-нибудь случилось?
– Слава Богу, нет, ваше величество, только проверка вашей безопасности. Вечером я был в городе и почувствовал нарастающую тревогу за вас. Если вы не станете возражать, я или кто-нибудь из моих друзей останется во дворце этой ночью. Где-нибудь неподалеку от ваших покоев. Может быть, в вашем приемном зале?
Елизавета внимательно посмотрела на него и кивком подтвердила согласие. Обернувшись к Баргли, она многозначительно улыбнулась ему. И, кажется, преданный царедворец ее понял.
34
Тонкие путы из сыромятных ремней больно врезаются в кисти рук. Сырость и гниль… В глубоком сне Джонатан заворочался на жестком ложе, умоляя, чтобы сон оставил его…
Каменный ледяной пол, каменные стены. Тухлая вода и мокрый хлеб. По сравнению с тем, что его ожидает теперь, это было блаженством: его впервые в тюремной камере связали по рукам и ногам. Чего стоит его прославленное геройство? Что он может, связанный, прикованный к стене цепью, целиком во власти этого дьявола-инквизитора со сладострастной улыбкой?
– Вы ответите на мои вопросы, капитан. Издевательски вежливый шепот вливался в уши, заставляя его содрогаться от боязни оправдать проклятую уверенность палача. Он покрылся потом от страха, когда на нем порвали рубашку, обнажая спину.
Потом хлыст со свистом разрезал воздух, и он задохнулся, когда плеть рассекла первую кровавую борозду на его спине.
Мучитель отступил немного, чтобы полюбоваться на свою работу, провел пальцем по плечам Джонатана.
– Одни мускулы. Где же ударить второй раз, а? В прорезях черной маски дьявольски сверкали черные глаза. Разговаривая сам с собой, палач возбуждался:
– Что за наслаждение терзать эту гордую мускулистую спину!..
– Боже!
Джонатан с криком сел, вцепившись в края постели. Он очнулся в приемной королевы. Вокруг царила тишина, с гобеленов за ним наблюдали широко распахнутые глаза вытканных фигур. Поднявшись, тяжело дыша, он подошел к открытому окну. Спокойный сон без страшных сновидений давно уже стал для него недостижимой мечтой.
Он вызвал в памяти золотистые глаза Маргарет, легкое прикосновение ее губ к своей щеке. Сегодня он сбрил усы и бороду, так что, если это случится еще раз, он сможет в полной мере ощутить ласковый шелк ее поцелуя.