Ребята посмотрели на Хрюшку отсутствующими взглядами, тревожно прислушиваясь к барабанному гулу пожара. Хрюшка нервно взглянул вниз, на ад, и покачал рогом.
— Теперь все так и сгорит. А ведь мы собирались из этого леса брать сушняк. — Он облизнул губы. — Тут уж ничего не поделаешь. Нужно быть осторожнее. Боюсь, как бы…
Джек с трудом отвел взгляд от пожара.
— Ты всегда боишься, Жирняга!
— Рог у меня, — пролепетал Хрюшка. Он повернулся к Ральфу. — Рог у меня, верно, Ральф?
Ральф неохотно оторвался от восхитительного и жуткого зрелища.
— Что ты там?
— Рог у меня. Я имею право говорить.
Близнецы разом захихикали.
— Нужен был дым?..
— Вот вам и дым!
Шлейф дыма тянулся на много миль от острова. Все, кроме Хрюшки, засмеялись, и через секунду они уже визжали от хохота. Хрюшка взорвался.
— Рог у меня. И слушайте, вот! Прежде всего нужно было построить хижины — там, внизу. На берегу и ночью не холодно. Но не успел Ральф сказать «костер», как вы все взвыли и сломя голову понеслись на гору. Стыдно! — Теперь мальчики слушали его тираду. — Кто же нас спасет, если мы будем делать все шиворот-навыворот?
Он было снял очки и хотел положить рог, но увидел, как со всех сторон потянулись руки, и передумал.
— Вместо этого вы устроили здесь бессмысленный костер. Потом подожгли остров. Весело нам будет, когда он весь сгорит! Печеные фрукты — вот и вся еда, какая у нас останется, да еще жареная свинина. И нечему здесь смеяться! Вы хотели, чтобы Ральф был вождем, а сами даже не даете ему подумать. Он только рот откроет, а вы уже несетесь как угорелые… — Хрюшка перевел дыхание, и им показалось, будто огонь зарычал на них. — И это еще не все. А малыши? Кто о них позаботился? Кто знает, сколько их?
Ральф резко подался вперед.
— Я же велел тебе… Я сказал, чтобы ты составил список!
— Разве один может это сделать! — негодующе закричал Хрюшка. — Пару минут они подождали и полезли в воду, пошли в лес, разбрелись во все стороны. Поди узнай, кто из них кто?
Ральф облизнул побелевшие губы.
— Значит, ты даже не знаешь, сколько нас?
— Поди узнай, когда эти малыши так и ползают вокруг, как муравьи! Потом, когда вы трое вернулись, я хотел сосчитать, а ты сказал «костер», и все как побежали…
— Хватит! — оборвал его Ральф и отнял рог. — Нет — значит, нет.
— …пришли сюда — сорвали с меня очки…
Джек обернулся.
— Заткнись ты!
— …а малыши разбрелись по лесу — там, где сейчас пожар. Откуда вы знаете, что они и сейчас не там?
Хрюшка встал и указал рукой на горящий лес. Ребята зашептались и притихли. С Хрюшкой творилось что-то странное, он судорожно открывал и закрывал рот.
— Тот малыш… — Хрюшка задыхался. — Тот самый, с пятном во всю щеку… я не вижу его. Где он?
Толпа была немой, как сама смерть.
— …тот самый… он еще болтал про змею…
Как бомба, в огне взорвалось дерево. Длинные ленты лиан на мгновение поднялись из огня, забились в агонии и рухнули вниз.
— Змеи! — визжали малыши. — Смотрите! Змеи!
На западе солнце незаметно подкралось к самому горизонту. Лица ребят снизу подсвечивались красноватым светом. Хрюшка привалился к скале.
— Тот малыш… с пятном во всю… щеку… где он… теперь? Говорю же вам, я его не вижу!
Мальчики испуганно и недоверчиво поглядывали друг на друга.
— …где он… где?
Словно оправдываясь, Ральф сбивчиво забормотал:
— Он… наверно… наверно, вернулся… на эту самую…
Под ними на склоне горы неистовствовал барабанный гул.
Глава 3. Хижины на берегу
Джек весь собрался в комок. Как спринтер на старте, он замер, чуть не касаясь носом сырой земли. Над головой в зеленом сумраке терялись стволы деревьев, увешанные гирляндами лиан, а вокруг были густые заросли кустов. Приметы кабаньей тропы были едва различимы: треснувшая наискосок ветка да крохотная лунка, которая могла оказаться отпечатком копыта. Прижав подбородок к груди, Джек глазел на эти следы так, словно пытался заставить их заговорить. Затем по-собачьи, на четвереньках он прокрался вперед на пять ярдов и остановился. Одна из лиан перевилась петлей, и с узла свисал ворсистый побег. Снизу побег был отполирован: свиньи, пролезая через петлю, натерли его жесткой щетиной до блеска.
Джек припал лицом к этому указателю, затем уставился вперед, в полутьму зарослей. Его рыжие волосы, заметно выросшие с тех пор, как он оказался на острове, выгорели; голая спина, сплошь покрытая темными веснушками, шелушилась от загара. В правой руке он держал наперевес заостренную палку футов пяти длиной; кроме шорт, перехваченных охотничьим ремнем, на нем ничего не было. Он закрыл глаза и, пытаясь хоть что-то учуять, втянул теплый воздух. Он замер, но и в лесу ничто не шевелилось.