Набрал воздуха.
Запрокинул голову.
И начал кричать.
На максимальной громкости вокс-передатчик его древнего шлема мог взорвать мозг человека или стереть зубы в порошок. Сахаал видел, как при «Вопле Хищника» людей парализует, а птицы, оглушенные, падают с неба.
В Гернитауне взорвался зеркальный купол колереума.
Множество людей застыли, подняв головы, увидев ужасающий силуэт, окруженный ультрафиолетовым нимбом, а затем рухнули замертво — их глаза и рты оказались заполнены битым стеклом. Если бы они выжили, один кошмар был бы им обеспечен до смерти — купавшаяся в ливне радужных осколков фигура баньши, повелевающая смертельным дождем.
А затем начали падать гранаты, вспухая огненными шарами, из которых выстреливали волны шрапнели, превращая плоть в кровоточащий фарш.
Сахаал расправил когти, экзальтированно наслаждаясь резней. На мгновение ему показалось, что он может попробовать на вкус страх гибнущих жертв, он зашатался, упиваясь собственной исключительностью, становясь равным богу, поднимаясь ввысь на крыльях террора.
Но...
Но нет.
Нет!
Даже на пике порочного оргазма он помнил о цели. Сахаал скрежетнул зубами. В основу взлета заложена коварная опасность. Ключ — это сосредоточенность. Всегда. Сосредоточенность и преданность.
Во имя мести фальшивому Императору, во имя моего повелителя.
Все остальное порочно и бессмысленно. Он должен настраивать себя, чтобы ощущать удовольствие от работы, удовольствие при каждом шаге, ведущем к цели... Но никогда не испытывать удовольствие непосредственно при работе.
Страх, разрушение, смерть — это всего лишь инструменты. Оружие. Палитра художника. Средство довести все до конца.
Но никогда не познать его самому.
Сахаал шел среди умирающих со сдержанностью, хотя лежащие у него под ногами вряд ли понимали это. Большинство были настолько изранены, что могли только дергаться, когда над ними клацали окровавленные когти.
Теперь Сахаал не боялся раскрыть себя — видела ли его добыча или нет, никто не выживет, чтобы рассказать о нем. Спокойный уголок сознания задавался вопросом: кем он кажется этим полуслепым червям? Что люди думают, когда он проходит мимо и презрительно режет им глотки?
Он должен казаться им гигантом. Теперь он намного выше, чем их самые сильные чемпионы, а ведь его броня сейчас находится в сложенном, «горбатом» положении. Клацали тяжелые сапоги, на носках которых рефлекторно подрагивали и впивались в почву когти, могучие колени с роговыми выступами работали, словно поршни, — со стороны Сахаал должен был выглядеть как стервятник. Впечатление дополняли два продолговатых прыжковых ранца за спиной, похожие на свернутые крылья, и напоминающий клюв шлем, выпирающий вперед, как выпяченная челюсть.
Там, где он ступал на пыльную землю, окруженный клубами дыма, безбоязненно проходил сквозь огонь, перепрыгивал кратеры, вокруг него шевелились тени, сплетаясь, как живая мантия. И глаза — сквозь пепел и чад горели красные линзы, как угли затухающего очага.
Каменная башня была почти покинута, вокруг валялись трупы охранников — Сахаал вошел внутрь, высадив дверь нетерпеливым движением плеч. Вздохнув, он взмолился холодному духу повелителя, чтобы именно здесь нашлись вор и его добыча.
На первую просьбу он получил положительный ответ.
Нападение началось сверху — вспышка гудящего пламени потревожила руны на глазных щитках. Сахаал рванулся в сторону, когда по броне ударил огненный шквал — металл протестующе заскулил и задымился.
Клубы пыли заполонили воздух, а яростное стаккато хеллгана потрясло башню до самого основания. Первая подлая атака, несмотря на молниеносную реакцию Сахаала, выбила уродливые кратеры на филигранной поверхности брони. Но удар не достиг цели — оказалось, что насквозь броня нигде не пробита. Однако на иссиня-черных доспехах Сахаала теперь навсегда останутся уродливые шрамы. Этого было достаточно, чтобы привести его в ярость.
Он взмыл в воздух, использовав всю мощь прыжковых ранцев, и обрушился на деревянные ряды перекрытий, ломая их одно за другим как щепки — кум-кум-кум — быстрее стука испуганного сердца.
Стрелок, застигнутый неожиданным ливнем из щепок и бревен, вскрикнул, когда пол под ним провалился. Он рухнул вниз, по пути отчаянно стараясь зацепиться за куски балок и торчащие перекрытия. Тело ударилось о пол с неприятным хрустом, одна нога была согнута под неестественным углом.
Бандит застонал, приходя в себя после шока.