Винт редко терял самообладание, но когда это случалось…
Дверь, сделанная из цельного листа феррокрита, смялась, как бумага. Затем появился сутулящийся Винт, обиженно ревя, как вагонетка на полном ходу. Виндикторы-сержанты, вздрогнув, отступили назад, торопливо нашаривая оружие на поясе.
К испуганным воплям прибавился третий голос — теперь Мита смогла разглядеть несчастного помощника Ородая, зажатого в механической руке Винта, словно мясной кубик.
Глубоко посаженные глаза Винта осмотрели пространство, выискивая новую цель, а брови шевельнулись, выдавая задумчивость. Один из сержантов решил дело — он щелкнул активатором своей дубинки и с криком «Завалю, зверюга!» прыгнул вперед.
Попытка проявить себя героем закончилась, когда Винт высокомерно запустил в него телом помощника, и оба человека с грохотом улетели к дальней стене, которая издала такой звук, будто в нее попали из мортиры.
Второй сержант истерически захныкал.
Командующий Ородай между тем, ни на мгновение не теряя самообладания, мрачно смотрел на Миту. Его псионический фон излучал лишь небольшое опасение — вместе с ощущением скуки и бесполезно потраченного времени.
Посреди комнаты Винт сорвал шлем с головы второго виндиктора, словно крышку с тюбика краски, и теперь мял его между большим и указательным пальцами. Сержант предпринял глупую, на взгляд Миты, попытку ударить Винта по лицу, но тот лишь ухватил его медвежьей хваткой и небрежно бросил назад через свое огромное плечо.
Затем Винт двинулся к Ородаю, его металлические пальцы подергивались, струя слюны тянулась вниз с подбородка.
— Думаю, дознаватель, — спокойно сказал командующий Мите, — вы достаточно насладились.
Она с улыбкой кивнула и повернулась к приближающемуся монстру.
— Винт, — сказала Мита, — со мной все в порядке.
Она дотянулась до его сознания и начала осторожно успокаивать разум гиганта.
— Вреда н-нет? — Винт заморгал. — Мита цела?
— Да, я цела, — ласково сказала она, — видишь? Вся в целости. А теперь успокойся!
Винт истово закивал, полностью доверяя ее словам. Он сунул огромные руки в широкие карманы своего одеяния и замер, словно обесточенная машина.
Мита, ухмыляясь, повернулась к Ородаю.
— Теперь, — произнесла она, — может, объясните причину, по которой вы просили нашей помощи?
Глаза Ородая, заблестев, сузились — теперь настала очередь командующего удивляться.
— Возможно, было бы лучше вам убедиться лично.
Сержант Варитенс не любил мутантов. Сержант Варитенс не любил псайкеров. Сержант Варитенс не любил неповиновения, а также не любил бедность и аристократию. Он ненавидел подулье, ненавидел башни и, естественно, средние этажи.
Насколько могла понять Мита, скользя по поверхности его сознания, сержант Варитенс вообще мало что любил.
(Сержант Варитенс не любил Инквизицию.)
(Сержант Варитенс не любил женщин.)
Он и Мита просто идеально подходили друг другу.
— И как именуется эта зона?
— Леди, это, клянусь задницей варпа, подулье. Мы его вообще никак не называем.
— Но… эти поселения… Они должны иметь название. Что говорят люди, когда…
— Значит, так. — Варитенс отвернулся от кабины «Саламандры» и пробурчал что-то в микрофон вокс-передат-чика. — Вы хотите остановить несколько здешних ублюдков и спросить, как они называют это место или где находятся местные достопримечательности, а то и узнать, что гаденыши жрали на обед? Только не прибегайте потом к нам, когда глянете ненароком вниз и увидите парочку этих мутантишек, вгрызающихся в ваши ноги.
После этого монолога они ехали в тишине. Подулье оказалось совсем не таким, каким его ожидала увидеть Мита. Прочесывая развалины и тротуары из «Саламандры» виндикторов, она восхищалась разнообразием странной красоты распада — словно над всем витал некий тайный порядок.
Груды отходов здесь были раскрашены в золото. Ей показалось, что жизнь словно спасалась от нищеты окружающего за буйством оттенков и художественных оформлений. Безвкусные тотемы выступали из теней, яркие надписи на стенах успевали смениться дюжину раз, пока они проходили мимо. Название каждой главенствующей банды было перечеркнуто именами новых завоевателей.
Обитатели подулья по-разному реагировали на едущих виндикторов: многие спешили уйти в тень, другие, наоборот, подходили поближе, чтобы поглазеть. Подозрительные типы махали им руками, правда, в них не было и следа оружия — оно наверняка было надежно скрыто в складках тяжелых плащей.
Смутные ассоциации вибрировали во тьме, как прекрасные алые черви из глубин моря — Мита изо всех сил заставляла себя презирать их, так же как это делал сержант Варитенс.
Командующий Ородай назначил сержанта ее гидом явно в отместку.
— Скажите мне, сержант, — сказала она, утомленная тишиной, стараясь выдерживать ровный тон, — какой тип преступлений может потребовать внимания Священной Императорской Инквизиции? Особенно в таком презренном месте?
Варитенс на миг глянул на нее, скрытый за невыразительным шаром визора.
— Убийство.
Мита поперхнулась:
— Мы расследуем убийство?
— Не одно. Пять подтвержденных, возможно больше. Мы следуем к новому телу.
Мита тряхнула головой, ее назначение становилось с каждой минутой все забавнее.
— Сержант, я так понимаю, — начала она, — в улье происходит несколько сотен нераскрытых убийств каждый день. Представляю, насколько эта цифра выше в подулье.
— Вы правильно представляете, леди.
— Тогда, боюсь, я ничего не понимаю. Чем это убийство отличается от других?
«Саламандра» свернула за угол и заскользила вниз. Девушка поняла, что они прибыли, поскольку виндикторы вокруг начали сосредоточенно проверять автопушки и булавы.