Четверо сервиторов прекратили обходные маневры и собрались плечом к плечу.
Сахаал продолжал беспрерывно перемещаться, прыгая в воздух и припадая к земле при малейшей опасности оказаться под перекрестным огнем.
Скоро, подсказывал опыт Сахаала, схема действий сервиторов послужит причиной их гибели. При всей своей огневой мощи и силе, они не более чем механические игрушки, повинующиеся простым командам (или обновленным приказам). Их простота делала их прогнозируемыми. Как только Повелитель Ночи рассчитает нужный алгоритм и подберется ближе, он победит.
Но он не может рисковать Короной, а «тупые и примитивные», собравшись в кучу, образуют огненную и смертоносную зону поражения, которую невозможно будет преодолеть.
Сахаал все-таки стал преследуемой жертвой. Он задумался о бегстве, понимая, кто находится в центре строя сервиторов.
Струя мелты, от которой успешно увернулся Повелитель Ночи, спалила замешкавшийся череп-дрон. Но вторая прожгла броню плеча и пробила сквозное отверстие, испаряя плоть и мускулы. Сахаал взревел и, сосредоточившись, отключил центры боли от нервной системы, вытягивая раненую руку, чтобы предотвратить уплотнения, пока его нечеловеческая кровь затянет рану.
Как ни велики были его силы, настала пора отступать.
Но как?
И тут, призраком, прорвавшимся в реальность, прибыло решение вопроса. Маленьким, уязвимым призраком, покрытым татуировками и в изодранной одежде.
Она бежала к нему. Чианни.
Она выбралась из разрушенного шаттла и нашла Сахаала.
Примитивные умы сервиторов не расценивали ее как угрозу. Она не была упомянута в списке целей или агрессивных сил, поэтому механизмы полностью игнорировали жрицу.
Инстинкты Сахаала восстали против придуманного плана — целая жизнь была прожита под знаком подозрений и паранойи, поэтому само понятие доверия почти отсутствовало у Повелителя Ночи. Но он упрямо отогнал опасения, приняв окончательное решение.
Другого пути все равно нет.
Чианни была рабой, которой можно доверять. Она никогда не покидала его. Жрица оказалась настолько слепо преданной, что смогла пробраться через огонь боевых действий, лишь бы быть рядом с хозяином.
Он с болью доверял ей свои тайны. Теперь пора ей вступить в игру.
С ней Корона Нокс будет в безопасности, по крайней мере, пока он не прикончит эти новенькие механизмы и не обретет свободу.
— М-милорд? — проверещала Чианни, так как воздух ревел от осколков, пронизавших дым и пламень.
Болтерная очередь выбила крошку из плит у ног Сахаала, и он отскочил, одновременно срывая Корону с головы и пихая в руки обвинителя.
— Беги! — заревел он. — Не задавай вопросов, проклятие! Не позволяй к ней никому прикоснуться! Беги же!
Жрица мышью юркнула в сторону, а Сахаал, оказавшись необремененным, издал такой вопль ужасной радости, что волосы на его затылке встали дыбом. Взмахнув когтями, он сделал скачок.
Теперь Сахаал шагнул бы сквозь болтерные очереди всей Галактики. Он нырнул бы в океан огня. Он вознесся бы в залитые потоками мелты небеса — и все ради того, чтобы добраться до ублюдков, которые посмели встать у него на пути. Он вырежет глаза инквизитора, один за другим и будет носить, как трофеи, на поясе.
Когда ему не надо было беречь священное наследие, Сахаал мог сделать ВСЕ.
Он мог…
Пушки сервиторов смолкли.
Мир, казалось, начал дышать снова. Сахаал припал к плитам и зашипел, вдыхая едкий дым, мешающий его чувствам. Рана на плече полностью затянулась, но ниже блокады Повелитель Ночи еще ощущал сильную боль, которая могла вызвать шок. Сахаал тряхнул головой, отстраняясь пока от заботы о физическом теле, и огляделся.
Сервиторы отступали, наверняка унося своего хозяина — инквизитора, словно уже успешно выполнили задачу. Щупальца оптики развевались за ними хвостами.
Ледяное подозрение охватило Сахаала, он быстро оглядел помещение галереи, борясь со змеей страха, заползшей в живот.
Чианни.
Она должна была успеть убежать. Она должна сохранить Корону в безопасности.
Где она?
Паника охватила Повелителя Ночи, бисеринки пота выступили на бледном лбу. Обвинитель стояла там, где он оставил ее, Корона была зажата в ее кулаке, невидящие глаза смотрели в клубы дыма.
— Беги! — проревел Сахаал так, что оба сердца запульсировали в ушах. — Беги!
Время остановилось.
Инквизитор вышел из дымного тумана и ласково положил руку на плечо Чианни. Разум Сахаала перевернулся.
— Спасибо, Дисимулус, — проговорил инквизитор, забирая Корону Нокс из податливой руки. — Ну вот и все.
Чианни моргнула:
— Благодарю, милорд.
В один миг ее голос изменился, становясь низким басом, а лицо задергалось, стремительно меняясь. Даже Сахаал вздрогнул.
Кожа бывшей жрицы бугрилась, мускулы растягивались. Весь ее облик тек, как резина на огне. Даже глаза становились другими. Когда «она» заговорила вновь, голос бывшего обвинителя стал голосом мужчины.
Она… теперь он.
— А моя доза, милорд? — спросил этот новый человек. Инквизитор Каустус кивнул, потом встретился взглядом с Сахаалом и подмигнул. Затем он сунул руку в карман и вытащил небольшой кожаный мешочек, который протянул «Чианни».
— Полиморф, — ухмыльнулся инквизитор. — Как же ты мог доверять наркоману, а, Повелитель Ночи?
Мир Сахаала рушился. Сражение в Стальном Лесу. Чианни была ранена, но не погибла… Нет, погибла! Она должна была умереть, чтобы этот… эта изменяющаяся пакость смогла занять ее место и отправиться в ржавые пещеры.
Еще одно предательство. Еще одна причина никогда не доверять ни единой живой душе.
У Сахаала нет ничего. Он не может ни на кого положиться. Все; что у него осталось, — это гнев. Генетический подарок повелителя — сосредоточенность боли и безумия.
Дисимулус торопился уйти, сжимая свою проклятую плату. Сахаал указал когтем на сердце Каустуса, глаза Повелителя Ночи затлели столетней ненавистью.