— Не важно. Иди за мной.
Они прокрались к камням, служившими своеобразным входом на поляну. Взобравшись на камень, где лежал мёртвый часовой, Лейрус и Зихий осторожно спустили тело на землю и, приникнув к холодной неровной поверхности, осмотрели стоянку свысока. Как и предполагал Лейрус, вся шайка спала. Утомлённые длительным переходом животные, лошади воров и коровы, также не подавали признаков активности. Скотокрадов было одиннадцать и расположились они возле трёх костров. Около ближнего к камню, на котором находились преследователи, было в кучу свалено оружие отряда. Предводитель грабителей, видимо был уверен в своей безопасности и в бдительности часового, поэтому оставил всё вооружение под присмотром троих своих людей, спавших не менее сладко, чем их товарищи.
Именно на ближний костёр указал Лейрус.
— Нам нужно завладеть их оружием. Чтобы не рисковать, придётся убить тех троих, что спят за тем костром. Ты взял кинжал?
Зихий вытащил из-за пояса среднего размера широкий кинжал и показал Лейрусу.
— Хорошо, — произнёс Лейрус и пристально вгляделся в лицо Зихия, глаза которого лихорадочно светились и беспокойно осматривали поляну. — Ты никогда не убивал человека?
— Я только что убил человека.
— Это понятно. А вблизи, своими руками?
Зихий приподнял брови, словно уличённый в дерзкой шалости мальчишка.
— Нет.
И торопливо добавил:
— Но знаешь, а мне совсем не страшно.
Зихий впервые увидел улыбку Лейруса — она было понимающей, сочувствующей и печальной.
— Страшно будет после.
Спустившись с камня, Лейрус достал длинный узкий кинжал и медленно скользнул к костру. Зихий двинулся следом, изо всех сил стараясь не шуметь. Остановившись в десяти шагах от костра, возле которого лежало оружие, Нерождённый молча указал на одного из спящих рядом — «Он твой». Напрягая все силы, чтобы бесшумно приблизиться к неподвижным скотокрадам, Зихий постепенно оказался в шаге от того человека, что ему указал Лейрус. Сам же Лейрус оказался возле «своего» вора гораздо раньше сына Урсуса, однако подождал его — напасть на лежащих рядом нужно было одновременно. Третий скотокрад спал по другую сторону костра. Зихий взглянул на человека, которого ему нужно было лишить жизни. Это был мужчина средних лет с морщинистым лицом, которое даже во сне выглядело усталым. Куцая борода наполовину поседела, возле правого уха виднелся короткий кривой шрам. Мужчина вовсе не был похож на грабителя, скорее его можно было принять за ремесленника. Внутри Зихия шевельнулось сомнение, но тотчас он вспомнил потемневшую от крови бороду Уннара, и поднял кинжал. Зихий посмотрел на Лейруса, который находился сзади полусидящего с запрокинутой головой вора. Нерождённый поднёс своё оружие к шее спящего и кивнул Зихию. Древославный, зажав левой рукой рот лежащего на спине скотокрада, правой вонзил кинжал в горло, в область сонной артерии. Почувствовавший боль человек выгнулся дугой и широко распахнул выпученные глаза. Зихию пришлось отбросить кинжал и удерживать бьющегося в конвульсиях человека двумя руками. Спустя несколько мгновений человек стих, упёршись невидящим взглядом в лицо Зихия. Юноша будто провалился в какой-то странный туман: эти выпуклые безжизненные глаза будто загипнотизировали его. В оглушённом оцепенении Зихий ничего вокруг не видел, в голове вымерли все мысли, горло пересохло.
Очнулся Зихий, почувствовав острую боль в ухе — это Лейрус выкрутил ушную раковину так, что казалось, она должна вот-вот оторваться от головы. Зихий едва не взвыл, но вовремя сдержал крик. Внимательно осмотрев его, Лейрус почти беззвучно прошептал:
— Собери оружие и отнеси за камень. Быстрее.
Зихий бросился сгребать мечи, копья, кинжалы, булавы, беспорядочно сваленные подобно мусору (видел бы эту картину Урсус, всегда твердивший об уважении к оружию…), заметив при этом, что все трое лежавших за этим костром грабителей были мертвы. Пока Зихий перетаскивал оружие и сваливал его под камень, Лейрус, сложив ладони рупором, трижды проухал совиным криком. Спустя минуту на поляне появился Зеникс, мрачно осматривающийся по сторонам и поигрывая в руках огромной секирой с такой лёгкостью, будто это была тонкая тростинка. Также Зеникс принёс и протянул Зихию его лук и стрелы. Лейрус указал Зихию на стадо. Видя, что лицо и фигура сына Урсуса выражают недоумение, Лейрус подошёл к нему вплотную и прошептал на ухо:
— Иди к стаду. Они тебя знают, успокой их.
Поняв, что от него требуется, Зихий радостно закивал. Длинношёрстные коровы отличались нюхом, не уступавшим по чувствительности собачьему. Человека из родного селения коровы запоминали по запаху раз и навсегда. Не редкостью были случаи, что потерявшиеся на гигантских рынках Миноры длинношёрстные «золотые» коровы находили людей-«земляков», находившихся на другом конце столицы. Если уж было неизбежным для этих животных поволноваться, то пускай они чувствуют, что рядом с ними знакомый человек, которого они знают и которому доверяют.
Пока Зихий проходил между коровами, полушёпотом разговаривая с ними и поглаживая, Зеникс спрятал остатки оружия, а Лейрус, походив по лагерю, извлёк из дорожных тюков моток крепкой верёвки. Подождав, когда друзья присоединятся к нему, Лейрус распорядился:
— Зихий, возьми под прицел того молодого пижона, который, скорее всего, их главарь. Зеникс, встань позади костров. Если кто-то будет дёргаться, образумь его.
Улыбка белокурого гиганта, которая послужила Лейрусу ответом, была совсем не такой добродушной, какую Зихий уже привык видеть: десять человек из десяти предпочли бы не видеть подобную улыбку на лице человека с устрашающей секирой.
Когда все были на своих местах, Лейрус достал из ножен один из своих мечей и, подойдя к лежавшему человеку в дорогой одежде, плашмя ударил того по тому месту, что предназначено для контакта с седлом. Человек закряхтел и, поморщившись, подвинулся ближе к огню. Тогда Лейрус сделал замах пошире и плотнее приложился к филейной части главаря скотокрадов. На этот раз тот непроизвольно дёрнулся, приподнялся и сиплым спросонья голосом завопил:
— Что за проклятье…
Обернувшись, раскрыв глаза и увидев молчаливо стоящего Лейруса с мечом в руке и Зихия с луком в руках, предводитель похитителей стада осёкся. Потревоженные его возгласом остальные скотокрады начали просыпаться; первым и вполне объяснимым их желанием было броситься на Лейруса и Зихия. Однако, после того как Зеникс легонько кольнул секирой наиболее ретивого грабителя, остальные, обнаружив, что безоружны, предпочли оставаться на местах и наблюдать за тем, что из всего этого получится.
Между тем предводитель шайки уже пришёл в себя, окончательно проснулся и теперь с нескрываемой злобой смотрел на Лейруса. Не дождавшись от спокойно смотревшего на него Нерождённого ни слова, главарь спросил громким и одновременно вкрадчивым голосом:
— Вы кто такие?
— Мы, вернее, он, — Лейрус указал на Зихия, — владелец стада, которое вы несколько дней назад украли в селенье племени Синих Лесов Дрок.
— Маловат ты для вождя, — презрительно оглядев Зихия, сказал главный скотокрад. — Хотя… ты, наверное, сын вождя.
— Слишком уж ты хорошо осведомлён, — заметил Лейрус.
— Ха, не твоё это дело. И что теперь?
— Теперь мы вернём животных в Дрок, а вас отдадим вождю Урсусу. Он сам решит, что с вами сделать.
— Кишка у вас тонка, сопляки! Будь вы настоящими мужчинами, вы бы сразились с нами в открытую. Или, будь вы умными людьми, то перебили бы нас всех во сне, и дело кончено.
Лейрус жёстко рассмеялся, и у всех присутствовавших, включая Зихия с Зениксом, от этого смеха внутри что-то похолодело.
— Ну, такого ума, как твой, мне не надо. А сражаться с такой мразью как ты, Галус…
Неизвестно, что оскорбило Галуса больше — слова Лейруса или то выражение лица, с которым он произнёс имя скотокрада — будто говорил о стервятных крысах, пожирателях падали и нечистот. Главарь вскочил на ноги:
— Ты знаешь, кто я?
— Я назвал твоё имя.
— А ты знаешь, кто мой брат?
Лейрус равнодушно пожал плечами:
— Наверняка такой же выродок, как и ты.
Взбешённый Галус перешёл на визг:
— Мой брат — Гиротс!