Мой член пульсирует под моими джинсами в предвкушении, страстно желая проникнуть в ее жар и наполнить ее таким глубоким чувством удовлетворения, что ей больше никогда не понадобится другой мужчина или монстр.
Глава 5
Ривер
Это слишком много и в то же время недостаточно. Легкое жжение, когда его толстые пальцы растягивают меня, и прикосновения его языка к моему чувствительному клитору заставляют меня чувствовать себя как на иголках, натянутой. Если он снова прикоснется ко мне, я могу взорваться. И все же я не хочу, чтобы Кейд останавливался, потому что он гребаный гений.
Кто бы мог подумать, что все, что мне нужно для буквально умопомрачительного секса, — это трахнуться с настоящим монстром?
Его рот присасывается к моему клитору, как шланг, и сосет так, словно пытается вытащить мою душу из тела. В промежутке между этим и ласками моей киски у меня перед моими глазами вспыхивают звезды, а мои крики удовольствия эхом разносятся вокруг нас.
У меня есть мимолетная надежда, что его стены звуконепроницаемые, но опять же, мне все равно, пока он продолжает дарить животворящие оргазмы.
Когда я снова опускаюсь, Кейд улыбается, демонстрируя блестящий подбородок с клыками, его пальцы все еще небрежно ласкают мою сердцевину.
— Я же говорил тебе, что ты можешь еще один раз.
— А теперь я выдохлась, — задыхаясь, смеюсь я, без сил плюхаясь на диван.
Я хочу продолжать, но мне нужно восстановить свою энергию. Такое чувство, что он высосал из меня каждую унцию моей силы. Прямо сейчас я не могу пошевелить и пальцем, хотя и хочу.
— Ты еще даже ничего от меня не получила.
— Это было идеально, я клянусь.
То, как он это говорит, заставляет меня чувствовать, что вот и все — это все, чем мы будем заниматься остаток ночи, и мое сердце подпрыгивает в груди. Я хочу большего, и все же… сейчас я устала.
— Кейд…
Он целует верхнюю часть моей киски, прежде чем подняться между моих ног.
— Я не хочу, чтобы ты переутомилась.
— Я не собираюсь этого делать. Я хочу это, — я обвиваю рукой орудие, торчащее спереди из его джинсов, — я хочу тебя.
Наши глаза встречаются, и я заставляю себя сесть, чтобы доказать, что, несмотря на два безумно сильных оргазма, я способна трахнуть его до полусмерти.
Кейд только посмеивается, обнимая меня за талию, когда он переворачивается на бок и притягивает меня к себе, обнимая.
— Ты получишь меня, маленькая волшебница. Ты наложила свое заклинание несколько месяцев назад, и с тех пор мне конец.
Он целует меня в висок, прежде чем наклониться надо мной, чтобы взять пульт от телевизора.
— Новое шоу «Уиллоу»?
Разочарование захлестывает меня. Почему он призывает прекратить это?
— Мне нужна минутка, я обещаю, тогда мы продолжим.
— Это не обязательно должна быть минута, Ривер. Я обещаю. Как бы сильно я ни хотел войти в тебя по самые яйца, мой член не похож ни на что, что у тебя было раньше. Я не хочу заходить слишком далеко, и тебе будет больно. Поверь мне, я не хвастаюсь, хотя и есть чем.
Если он пытается убедить меня, что я не доберусь до него, то у него чертовски плохо получается.
— Хорошо, что ж, теперь мне нужно увидеть этот огромный член, мистер Самоуверенность.
Кейд смеется, приподнимая бровь и пристально смотрит на меня.
— Так это значит «нет» для «Уиллоу»?
Он отбрасывает пульт в сторону и снова садится.
— Ты скажешь мне, если это будет слишком, хорошо? Я не хочу, чтобы ты выходила за пределы своей зоны комфорта ради моего удовольствия.
— Ты очень милый, много думаешь и чрезмерно оптимистичный.
Кейд смеется, прежде чем покачать головой, когда встает, расстегивая джинсы наименее волшебным способом, какой только существует. Без всяких церемоний он стягивает джинсы со своих мощных бедер, и внезапно я обнаруживаю, что смотрю на то, что определенно является самым огромным членом, который я когда-либо видела.
— Это… Ах…
У меня пересохло во рту, но я все еще ловлю себя на том, что сглатываю, потому что вид этого заставляет меня вспомнить все те разы, когда я представляла, как кладу его в рот, и, честно говоря, я никогда не делала этого должным образом. Производитель… я, блядь, не шучу.
— Я же говорил тебе.
— Ты говорил…
Я поражаюсь, садясь сильнее, когда подвигаюсь к краю дивана и обхватываю одной рукой головку, прежде чем понимаю, что мои пальцы не могут прикоснуться.