— Черт, извини! Опять испортила момент.
— Не волнуйся. Это случается каждый раз.
Я помогаю ей стянуть футболку через голову и отбрасываю в сторону.
Ее глаза блуждают по моей зеленой волосатой груди. Она проводит пальцем по редким черным завиткам, рассыпанным по моей груди, прежде чем улыбнуться еще шире.
— Орки реальны.
— Очень реальны, и мы зверски проголодались.
Я наклоняюсь, покусывая ее шею, прежде чем лизнуть укус языком.
Теперь моя очередь провести руками по ее мягкому животу, наслаждаясь его полнотой, прежде чем стянуть футболку с изображением «Игры престолов» на ее грудь, обнажив ярко-фиолетовый кружевной бюстгальтер. Снять футболку через ее голову значительно легче, чем через мою собственную. Мои глаза блуждают по ее груди, прежде чем я наклоняюсь, чтобы покрыть поцелуями верхушки мягких холмиков, отодвигая ткань, чтобы втянуть в рот темно-розовый сосок.
Ривер воркует, ее спина выгибается подо мной, когда я увеличиваю интенсивность сосания, позволяя зубам царапать чувствительную плоть. Она хватается за клыки, царапающие середину ее груди.
Я отстраняюсь.
— Извини.
— Нет, не останавливайся.
Другой рукой она прижимает мой рот к себе, все еще держась за клык другой, пока я возвращаюсь к работе.
Покачиваясь слева направо, я ласкаю ее груди, пока они не приобретают глубокий оттенок розового и туго набухают от моих прикосновений. Затем я облизываю ее живот до верха леггинсов. Ее глаза прикрыты тяжелыми веками, а грудь быстро поднимается и опускается от возбуждения.
— Не останавливайся, — выдыхает она.
Я улыбаюсь и целую идеально расположенную веснушку. Просовывая пальцы под ее леггинсы, я снимаю их, чтобы увидеть пару хлопчатобумажных трусиков, украшенных единорогами в стиле каваи. Это так по-детски и очаровательно. Это заставляет меня смеяться.
Она издает тихий рык смущения.
— Когда я выходила за пиццей, я и не думала, что собираюсь переспать с горячим орком.
— У нас действительно есть склонность подкрадываться к нашей добыче, — говорю я, наклоняясь, глубоко вдыхая ее сладкий мускусный аромат, атакующий мои чувства.
Какой бы ни была эта ароматическая смесь, она опьяняет, и я больше никогда в жизни не хочу вдыхать ничего другого.
— Мне не терпится узнать, так ли ты хороша на вкус, как пахнешь.
Спускаю трусики с ее ног, и вижу ее влажный холмик, и это самое божественное зрелище, которое я когда-либо видел.
— Совершенство, — шепчу я, когда отодвигаю ткань в сторону и нежно раздвигаю ее половые губы, чтобы насладиться каждой восхитительной деталью ее киски.
Наклоняясь, я запечатлеваю теплый, влажный поцелуй на ее клиторе, позволяя своим клыкам тереться о чувствительную плоть ее половых губ, и это делает свое дело, потому что прежде, чем мои губы соприкасаются, Ривер уже воркует от восторга.
С ее ароматом, остающимся на моих губах, мне нужно больше, когда я провожу линию от ее задницы к клитору, как животное, лакающее воду после нескольких дней жажды. После пятого резкого движения моего языка она извивается подо мной, подбираясь ближе к краю, за который я не могу дождаться, когда она упадет.
— О, черт, Кейд. Не останавливайся. Я так близко!
Возвращаясь к ее клитору, я концентрирую на нем все свое внимание, одновременно скользя одним пальцем вверх, обводя ее вход, пока смазываю его ее соками.
Ее бедра сжимаются вокруг моего лица, побуждая меня прижать ее к себе, и когда я вхожу в нее своим толстым средним пальцем, ее стенки пульсируют, готовые освободиться. Итак, я увеличиваю темп своих посасываний и поцелуев, вводя палец внутрь нее, чтобы поразить точку G.
Когда я прикасаюсь к ней, Ривер вскрикивает, когда волна удовольствия захлестывает все мои чувства. Наблюдаю за ней из этого священного места у нее между ног, она извивается подо мной, словно разваливается на части и отчаянно пытается взять себя в руки. Но так не пойдет. Я продолжаю ласкать ее киску даже после того, как она начинает кончать.
Ее рука скользит к моим волосам, когда она накручивает на пальцы длинные пряди.
— Это слишком много.
Я поднимаю голову достаточно надолго, чтобы заговорить, и ругаю ее взглядом.
— Это не так, детка. Ты можешь снова получить удовольствие. Если ты собираешься взять мой член сегодня вечером, ты должна быть в состоянии взять мой язык и пальцы.
— Кейд…
Ривер дрожит, ее веки опускаются от вожделения, когда она прикусывает губу.
Это не отказ, поэтому я возвращаюсь к своей еде. Я увеличиваю темп движения своего пальца, когда трахаю ее, прежде чем через секунду ослабить, растягивая ее еще больше. Тем не менее, обхват двух массивных пальцев не сравним с моим чудовищным членом. Именно поэтому мне нужно убедиться, что она сможет вместить всего меня, потому что она это сделает… и скоро.