Я ответил, что не отрицаю этого, но лишь только потому, что хочу помочь.
-- Я хочу рассказать тебе кое-какие сведения. Они тебе пригодятся.
-- Выкладывай! -- нетерпеливо потребовал Дарэт. Опрометчивый малый даже не вынул оружия на этот раз. Я подумал, что между нами наладились взаимоотношения.
Я спросил у него: был ли он в долине Ревон и видел ли Ревонскую впадину? На что парень ответил неоднозначно: "В долине был. Впадину не видел". Дарэт сказал, что узнал о ней из моих книг. Да и сама долина довольно большая. Тогда я решил рассказать ему ее историю:
-- Уже не помню, какой точно шел год противостояния, но Азар вышел биться с Нэссой. Он напал на ее войско с востока прямо в том самом месте, где сейчас Ревонская впадина. Тогда в его рядах были только бриарии да люди. Он еще не успел найти фархадов и заключить союз с дгардами. Сражение было серьезным. Тысяч по пятьдесят с обеих сторон. У Нэссы рогатые демоны, легионеры, иссферские псы. В общем можно сказать пехотное сражение без участия конницы. Я стоял на вершине горы и наблюдал. В ту пору я собирал историю воедино, чтобы однажды написать о них книги и лично желал засвидетельствовать побоище. Правда, написал я их все-таки через шесть веков после... Все как-то не мог собраться, да и руки не доходили. Такая ответственность... В общем, я наблюдал!
-- Как и в Долине Крестьян? -- перебил меня Дарэт.
-- Да, именно. Анд создал меня для того чтобы я стал хранителем истории -- летописцем так сказать. А Моркогдон, подарив мне дар ясномыслия, лишь сыграл в этом деле свою немаловажную роль.
-- Что это еще за дар ясномыслия?
-- Не сейчас об этом. Может однажды я тебе и расскажу, если не станешь убивать меня при каждой встрече. -- Я видел, что Дарэт хотел что-то сказать еще, но сдержался, желая дослушать историю.
Азар вышел биться с Нэссой один на один. Она была на мантикоре Моркогдона. На той-самой, что сейчас оседлал Кристарх. Лучший друг Азара маг по имени Вилко, чтобы уровнять шансы заколдовал зверюгу, и она напала на хозяйку. Демоница не могла поверить своим глазам: на мантикоре лежит очень серьезная охранная магия, но хитроумный человеческий маг нашел укромную брешь. К сожалению -- эта тайна умерла вместе с ним. Невосприимчивая к магии мантикора пала жертвой магического заклятия! -- Дарэт слегка улыбнулся, услышав мою реплику. -- Она грызанула свою госпожу всеми рядами зубов. Нэсса в гневе прогнала ее и в отместку сразила мага стрелой. Его защитное поле не помогло, ибо владела она невиданным луком, пробивающим любые магические чары. Тогда Азар бросился на нее и так сильно атаковал, что демоница бежала через сподручный портал в Иссфер, но перед этим обронила легендарный лук.
-- Я знаю, кто носит этот лук. И он вновь в услужении у агнийцев.
-- В самом деле? Ты знаешь? Ну тогда очень жаль, что он на стороне агнийцев.
-- Все равно лук бесполезен против колдунов Иссфера. Он предназначен убивать человекоподобных магов, -- со скепсисом сказал Дарэт.
Я на мгновение задумался и, сделав пару шагов ему навстречу, сказал:
-- Ты даже не представляешь, для чего этот лук создан. Если добудешь его, я расскажу тебе о его истинном предназначении, а пока позволь мне закончить.
-- Хорошо, продолжай, -- одобрительно сказал Дарэт, но отшагнул назад.
--Азар разбил киданскую армию у гор Близнецов и демоница об этом знала. Она желала мести за свое дитя Хорзу. Бежав в Иссфер, Нэсса слезно просила отца о помощи... и он помог! Огненный столб озарил все небо. Огромный булыжник размером с холм летел в сторону побоища. Наверно так Моркогдон желал позлить Творца в отместку за его падение на их сражение много веков назад. Удар был сокрушительной силы. -- Все кто находился в бою, погибли, а на месте падения образовался кратер. Я не стал в книге говорить о летящем с небес булыжнике, чтобы не прослыть чудаком да лишний раз не пугать людей. Все конечно знают об осеннем камнепаде, который происходит раз в четыре года, но там камни мелкие -- максимум размером с яйцо, а тот был подобен скале. Но камень был. С тех пор, то место прозвали Ревонской впадиной. Азар успел телепортироваться при помощи камня путника куда-то в Азарию. Тогда там еще жили варварские племена, а землю покрывали дремучие леса. Там он и собрал себе новое войско. После смерти Азара варвары назвали свои земли в его честь. В книге я слегка приукрасил, говоря о магической простуде, но на самом деле герой погиб от болезни. Его тело слишком ослабло после финального заклинания. В последние недели он не переставал болеть из-за Черной зимы, а заклинание лишь добило его.
-- Ты и впрямь знаешь многое, -- закивал Дарэт.
-- А я про что? Вместе мы могли бы одолеть врага! -- оживился я, надеясь на понимание и на честную компанию. -- Да и, вот еще. Не помню, говорил ли я, но Морак-Тум извергается раз в тысячу лет. С интервалом плюс-минус 200 лет. Неужели ты не понимаешь? Вновь восстали агнийцы, вновь грядет извержение -- история повторяется. Творец будто специально обучил вулкан извергаться во время войны. Фархады в прошлый раз целых сто дней молили Анда наслать холода. Это конечно слухи, но кто знает. Ты только представь, что на несколько дней пепел вообще скрыл небо от сольямных лучей и погрузил весь Ветренный Предел во мрак. Вместе с мраком пришли небывалые холода и весь снег покрывал пепел. Здесь точно не обошлось без помощи нашего Создателя.
-- Ты говоришь как человек некогда преданный Анду всем сердцем, но ты продолжаешь убивать даже после нашего с тобой разговора. -- Неожиданно для меня перевел тему Дарэт и принялся за словесную атаку. -- Я нашел тело ни в чем неповинного молодого бриария прямо в кустах. С вырванным сердцем! И стаей мух в груди!!! Знаешь, что я о тебе думаю?! -- Дарэт уже кричал. -- Несмотря на свою мудрость, ты так и остался предателем и чудовищем ни чем не лучшим чем Моркогдон!!!
-- Я не убивал никакого бриария в кустах! С момента нашего разговора ни одно сердце не было съедено мною. Ты что обезумел?! -- защищался я.
-- Ну да, так я тебе и поверил. -- Не унимался Дарэт. -- Ты превращаешься в ворона, следишь за мной, а в свободное время вырываешь сердца у путников. Убийство произошло в шести милях от моего лагеря. А накануне ночью я видел тебя на ветке. Кого ты пытаешься обмануть?
-- Дарэт на мне проклятие Анда. Днем я превращаюсь в ворона и лишь с полным заходом сольяма могу снова быть человеком. Ночью ты видел не ту ворону. Есть конечно знаменитые воргерры вроде Проклятого, которые могли контролировать свои превращения, но для этого надо есть очень много сердец. Я на такое не способен.
-- Как же -- оправдываешь себя! Ты на моих глазах, чуть ли не каждый день прилетал в темницу и питался узниками, не отходя так сказать от стола!
-- Парень, там речь идет о сотнях сердец. Проклятый мог черпать с них такую силу, что мне даже не снилось. Но я ведь даже не маг и мне не подвластны подобные манипуляции.
-- Спасибо, ты сказал достаточно! -- закивал Дарэт с болью в глазах.
Неожиданно для меня он выхватил свой клинок из-за спины, рукоять которого благополучно скрывалась до этого за его шеей и в мгновение ока отсек мне голову. Я даже боли то толком почувствовать не успел. Только падение было слегка неприятным.
-- Глупе-е-ец... -- последнее, что сказала моя голова, перед тем как закрыть глаза.
-- Вместе воевать? Да тебе бы только сюжетики для историй собирать! Вот твоя истинная цель, монстр. -- Дарэт символически плюнул и побрел прочь.
* * *
Для наблюдательного читателя я хочу немного осветить тему подобного проклятия. Когда воргерр в облике ворона нападает на жертву, то достаточно оцарапать кожу убиенного, чтобы пошла кровь, тогда чары сами спадают, и он вновь может ненадолго стать человеком, чтобы вырвать сердце бедняги и съесть. Оно дает нам силу, но проклятие вновь превращает обратно в птицу, и так до самого захода. В момент, когда воргерр ест сердце днем, он кратковременно избавляется от чар. Только ночью проклятый может спокойно пребывать в человеческом теле либо обращаться в ворона по собственному желанию. Я носил с собой кусочки засушенных сердец, чтобы, когда мне нужно, контролировать процесс. Большую часть времени я ворон. Я слегка приврал Дарэту, что ночью не могу быть вороной, но насчет убийства я говорил чистую правду. И той вороной был не я.