Бенлоу следовал во главе колонны, четверо уцелевших охранников не отходили от него ни на шаг. Лиана намеренно выбрала такое место, чтоб держать Гаррика с Теноктрис между собой и отцом. Илна вначале приняла это за очередную уловку с целью идти рядом с Гарриком, но в течение первого же часа пути убедилась, что чужачка держится в нескольких шагах позади юноши.
Сама Илна молча и настороженно шагала рядом с дочерью купца.
Замыкал шествие Кашел с отарой, сзади доносился его голос, ласково выкликавший имена овец. Он действительно выглядел на редкость веселым. Гораздо веселее, чем сестра помнила его дома. Может, его радовала возможность посмотреть мир за пределами Барки. Опять же денежки текут в карман… Хотя, надо признать, деньги никогда особо не волновали Кашела. Да и к чему? Ведь есть Илна, которая обо всем позаботится…
— Ну, девушки, подтянитесь, — снова оглянулся Гаррик. — Очень может быть, что вам придется тащить меня на себе весь остаток пути.
Лиана вопросительно посмотрела на Илну, и та с трудом подавила в себе раздражение.
— Мы уже идем, — ровным голосом откликнулась она. Лиана ускорила шаг и пошла справа от Теноктрис, в то время как Гаррик остался слева.
— Как, нормально переносишь путешествие? — спросил юноша, когда Илна поравнялась с ним. Он перевесил свой лук на правое плечо, чтоб не мешал беседовать с девушкой.
Илна знала Гаррика всю свою жизнь. Она видела, как запали его глаза, как юноша вздрагивает всякий раз, когда ступает на больную ногу. И тем не менее он пребывал в таком же прекрасном настроении, что и Кашел. Это удивляло девушку, она боялась, что последняя схватка на многие дни выведет его из строя.
— Вот уж надеюсь, что не доживу до того времени, когда шагать за бредущей овцой окажется для меня непосильным трудом, — ответила Илна. — Стирка простыней — более трудоемкое занятие… И более волнующее.
Гаррик весело рассмеялся. С некоторых пор его смех стал гораздо громче, чем прежде. И более самоуверенным. Похоже, юноша решил, что быть веселым вовсе не зазорно. Если же кто-то считает по-другому — что ж, тем хуже для них…
— Я как раз говорил Теноктрис, — улыбнулся он, — что ни разу не встречал у древних авторов сюжета, где б овец перегоняли на рынок или, к примеру, стригли. У них пастухи все больше под священными дубами и наблюдают, как овечки резвятся на Цветущих лугах. Что скажешь, Лиана?
Нет определенно это был не тот человек, с которым росла Илна. Она знала Гаррика как умного, благожелательного и работящего парня. Теперь в нем появилась какая-то колючка… Нечто острое, явно унаследованное не от отца, но и не имевшее ничего общего с язвительной горечью матери.
— У меня тоже сложилось впечатление, что пастушество у Келондрия содержит гораздо больше чистых родников и поэтических состязаний, чем я заметила в Барке, — согласилась Лиана. Затем, явно желая сменить тему, она обратилась к старой колдунье: — Госпожа Теноктрис, извините, что я вначале заподозрила вас в мистификации. Можно спросить, как вы пришли к тому, чтобы стать…
Она запнулась, должно быть, опасаясь, что слово «колдунья» прозвучит оскорбительно. Илна даже слегка наклонилась посмотреть, не покраснела ли эта гордячка, но Теноктрис на коне закрывала ей обзор.
— …к тому, чтоб изучать искусство магии? — закончила фразу Лиана (наверное, слово «волшебница» ей тоже не понравилось). Очевидно, кто-то рассказал ей все про Теноктрис.
Этим «кем-то» наверняка был Гаррик, беседовавший со столичной красавицей, пока она, Илна, вкалывала, чтоб отработать свое проживание в гостинице… И все оттого, что у нее не было богатого папеньки, способного оплатить ее расходы!
Разговаривая, Лиана понизила голос, хотя Бенлоу по-прежнему ехал со своими охранниками достаточно далеко. Они постоянно вырывались вперед и вынуждены были каждые десять-двадцать минут останавливаться, чтобы подождать едва тянущуюся отару. Это вполне устраивало Гаррика, который сегодня тоже двигался с неспешностью овцы.
Теноктрис очень неловко держалась на коне — всадник из нее получился никудышный. Одной рукой она держала поводья, а другой вцепилась в излуку седла.
— В нынешнем колдовстве, как его практикуют, очень мало искусства, — сказала она с мрачной улыбкой. — Впрочем, как и в мои дни.
Она бросила взгляд в сторону Гаррика с Илной, как бы желая вовлечь их в беседу, затем продолжала:
— Как вам сказать, Лиана… С одной стороны, у меня имелся талант видеть силы. С другой — моя семья была титулованной, но слишком бедной. А я являлась третьей по счету дочерью. Полагаю, мой отец поддержал бы любое мое начинание, лишь бы не тратиться на приданое. Так и получилось, что я пошла учиться в университет города Нотиссона. После этого работала во многих домах Островов, где имелись хорошие библиотеки. В конце концов по случайному стечению обстоятельств оказалась в Йоле.
— Но у вас же был, наверное, наставник-колдун? — спросил Гаррик. — В смысле: кто-то передавал вам свои знания?
— В то время в Нотиссоне — в самом городе, не в университете — жила одна целительница по имени Каэри. Она была очень могущественной, — рассказывала Теноктрис. — Именно от нее я почерпнула большую часть своих навыков. Но это был только один аспект дела…
Женщина нахмурилась. Очевидно, она подыскивала слова, чтоб лучше объяснить все молодежи.
— Поймите меня правильно… Каэри была светлой колдуньей, она хотела помогать людям. Но, наблюдая за ней, я обнаружила, что она не понимает природу сил, с которыми работает. И это напугало меня… Фактически ей не хватало образования, но беда была не в этом. Самое страшное заключалось в ее собственной силе… — Она издала сухой смешок. — Да уж, это в корне отличалось от моей проблемы.
— Скажите, а… с Клобуком сложилась такая же ситуация? — спросил Гаррик. Он не отрывал взгляда от дороги перед собой.
— Если ты хочешь спросить, был ли он малограмотным, — обернулась к нему Теноктрис, — то я отвечу: нет, это не так. Полагаю, он тоже происходил из мелкой знати, получил образование, как и я… Но на этом сходство кончалось. Силой он обладал колоссальной — не мне чета. Не берусь утверждать это наверняка: дело в том, что я почти не общалась с ним. Если не считать происхождения, то между нами не было ничего общего.
Она наклонилась и внимательно посмотрела — как ни странно, не на Гаррика, а на Лиану.
— Другое отличие между Клобуком и моей подругой Каэри заключалось в его полной концентрации на Малкаре.
— Малкар… это зло, — громким ровным голосом констатировала дочь купца. — Он обратился ко злу.
— Да, люди часто это так называют, — согласилась Теноктрис. — Клобук даже претендовал на то, чтоб называться собственно Малкаром. Это чистой воды ложь, доказывающая, во-первых что он глупец, а во-вторых, глупец, посвятивший себя Тьме. И при всем при том он был волшебником исключительной силы. И в этом заключалась главная его опасность. Клобук умудрился разрушить наш мир — тот, в котором мы с ним жили. И сделал это скорее по ошибке, чем осознанно…
Она горько улыбнулась.
— Раньше я думала, что он погубил и себя самого, — вздохнула старая колдунья. — Но это было до того, как ты, Гаррик, рассказал мне о своих снах.
— Прежде мне ничего подобного не снилось, — поспешно сказал юноша. — Это появилось после того, как отец дал мне амулет.
— Ну да, — произнесла Теноктрис. — Надо полагать, из моих современников я не одна выжила. Существуют очень могущественные люди…
Она покачала головой со слабой улыбкой.
— И волей случая я оказалась среди них.