И вот сейчас он стоит на пороге ее дома, облаченный в изысканный серый костюм, идеально подчеркивающий его великолепное мускулистое тело. Его темные глаза прожигают, словно раскаленный уголь, кожа переливается самыми удивительными оттенками меди. Идеально подстриженные иссиня-черные волосы завершают образ мужчины, словно сошедшего с рекламного плаката голливудского фильма. Он молчит, но флюиды, исходящие от него, намного красноречивее любых слов.
По необъяснимой для нее самой причине Фрэнки спрятала левую руку в карман потертых джинсов. «Неужели я пытаюсь спрятать от него обручальное кольцо?»
– Привет, Захид.
Совсем немногим людям позволено называть его по имени, но Захиду было не до протокола. Его удивленный взгляд скользил по стоящей перед ним девушке. Может, он ошибся дверью?
– Франческа? – Его брови поползли вверх от изумления, словно он только что увидел мираж в пустыне. – Неужели это ты?
Фрэнки тщетно пыталась скрыть истинные чувства. Никто не называл ее Франческой. Никто, кроме него. Знакомые тягучие гласные ее имени, слетевшие с его языка, отозвались дрожью во всем ее теле. Свое имя она получила от мамы – любительницы гламура, – которая искренне надеялась, что дочь пойдет по ее стопам. Но этого не случилось, и их отношения закончились взаимным разочарованием. И пока ребенок упорно отказывался превращаться из гадкого утенка в лебедя, надежды матери таяли вместе с данным ей при рождении экзотическим именем, на смену которому пришло более подходящее обращение – Фрэнки. Но Захид этого не знал.
– Конечно, это я! – воскликнула она и вполне оправданно испытала радостное волнение от того, что он оценил изменения, произошедшие в ней с возрастом. В его глазах она всегда была лишь одной из его преданных подданных. Скорее даже преданным слугой или домашним животным, которое с радостью машет хвостом, когда хозяин удостаивает чести его погладить. Понимая, что бессмысленно задавать подобный вопрос, она все же не удержалась: – Я так сильно изменилась?
То, что он почувствовал, было ни на что не похоже. Слово «изменилась» не могло и близко описать того, что он видел перед собой. В прошлую их встречу она была девятнадцатилетней девчонкой, совершенно не выделявшейся из толпы ей подобных. А теперь…
Что же произошло с ней в последние годы?
Захид присмотрелся к ней повнимательнее.
Короткие волосы, которые раньше торчали в разные стороны, теперь отросли и спадали на плечи мягкими шелковистыми прядями. Нелепые очки с толстыми стеклами исчезли, и впервые он увидел ее огромные глаза глубокого синего цвета. На смену мешковатой одежде пришли обтягивающие джинсы и мягкий свитер серо-желтого оттенка, который подчеркивал формы, о существовании которых он даже не подозревал.
– А куда делись твои очки? – наконец произнес он.
– А, я теперь ношу линзы, – пожала она плечами. – Как все.
Ему было не менее интересно, откуда у нее взялась умопомрачительная грудь и попа, изгибам которой позавидовал бы ятаган. Но он промолчал. Ведь он разговаривал с Франческой – милой невинной малышкой Франческой, а не с потенциальной любовницей, с которой познакомился на очередной вечеринке.
Поэтому он поспешил взять себя в руки, давая ей понять, что, хотя она и была старым другом королевской семьи, он все же ожидал от нее некоторого почтения к его статусу в соответствии с протоколом.
– О, прошу прощения! Ты не…. – Она широко открыла дверь, не уверенная в том, хочет ли она впускать его в дом. Если он зайдет, это может многое усложнить. Вдруг в ее голове снова родятся пустые фантазии, которые одолевали ее раньше? В них их разговоры всегда заканчивались тем, что Захид обнимал ее и начинал страстно целовать, говоря, что не представляет своей жизни без нее. – Может, зайдешь?
Маловероятно, что он приехал к ней из Лондона, чтобы постоять в дверях ее дома, словно коммивояжер.
– Спасибо, – сухо сказал Захид и прошел в коридор, с удовольствием осматриваясь по сторонам.
Он снова оказался в знакомом с детства просторном английском доме, главным достоинством которого всегда являлся огромный зеленый сад. Пожалуй, это было единственное место за пределами его родины, где он мог позволить себе расслабиться и не заботиться ни о чем. Здесь никто не подсматривал за ним и не подслушивал то, что он говорил, чтобы раздуть из этого глупую статью для газеты. С детства он сталкивался с тем, что племянник шейха постоянно попадает под прицел объективов фото– и видеокамер.
В течение многих лет отец привозил его сюда, чтобы поговорить с человеком, который изменил ход истории их страны. Эксцентричный отец Франчески был геологом по профессии. Именно его открытие нефтяного месторождения в пустыне вывело Хаярзах из финансового кризиса, охватившего страну сразу после войны.