И тогда он заявит права на свою женщину.
Он очень голоден.
Слова, произнесенные Тариком в машине, не шли у Джасмин из головы. Разве может она быть спокойной, зная, что находится во власти голодного хищного зверя? С легким стоном она приподнялась и села на массивной кровати, стоявший в комнате, которая примыкала к той, что была отведена для нее. Повсюду ощущалось мужское присутствие. Присутствие Тарика.
Обнаруженная ею на кровати ночная рубашка была, на ее взгляд, прозрачной до неприличия. Тончайшая белая льняная ткань окутывала ее тело до самых щиколоток, как облако. Длинные разрезы по бокам при каждом движении открывали ее ноги до самых бедер. На рукавах тоже имелись разрезы по всей длине. В дополнение ко всему материя была настолько прозрачной, что сквозь нее просвечивали соски и темный треугольник внизу живота.
— На людях-то они целомудренны, а на самом деле знают толк в эротике, — пробормотала Джасмин и поднялась с кровати.
Чувствуя себя весьма неуютно в столь откровенном одеянии, она подошла к шкафу, надеясь найти там какой-нибудь халат. Действительно, она сразу же увидела голубой шелковый халат, который, без сомнения, принадлежал Тарику, и набросила его на себя.
— Прекрати.
Вздрогнув, Джасмин обернулась. Она не слышала, как он вошел, как приблизился к ней. Она не могла отвести взгляда от его обнаженной фигуры. На нем не было абсолютно ничего, если не считать узкого белого полотенца, обернутого вокруг бедер.
— Я не разрешал тебе прятать тело.
Джасмин рассердил этот повелительный тон.
— Я обойдусь без твоего разрешения.
Неуловимым движением он сбросил с нее халат и сжал обе ее ладони в своей.
— Ты забываешь, что теперь принадлежишь мне. И должна делать то, чего хочу я.
— Чушь! — Не в первый раз ей пришел в голову вопрос: не взяла ли она на себя больше, чем сможет вынести.
— Мина, я хочу тебя видеть.
Подняв голову, Джасмин с изумлением обнаружила, что в углу комнаты стоит большое зеркало, отражающее ее в полный рост. Ее рыжие волосы выглядели экзотически на фоне белого ворота халата, а светлая кожа составляла резкий контраст со смуглой кожей Тарика. Его мощный торс склонился над нею.
— Тарик, отпусти меня.
Не в силах противостоять эротическому ощущению, которое вызывало у нее отражение в зеркале, она повернула голову, и ее щека прильнула к его груди. И все ее тревоги утонули в волне желания.
— Нет, Мина. Я хочу тебя видеть. — Тарик раздвинул ее волосы и на мгновение прижался носом к ее затылку. — Я не один год мечтал об этом.
Его признание заставило Джасмин задрожать всем телом. Теперь ей казалось правильным, что его взгляд обращен к зеркалу, что он видит все, что она желала спрятать. Она рождена для этой минуты. Рождена для того, чтобы стать женой шейха Зюльхейля.
— Смотри на меня, потому что я люблю тебя.
Тарик, стоя у нее за спиной, осыпал ее шею поцелуями.
Она помотала головой, протестуя против столь откровенной чувственности. А Тарик тем временем губами исследовал ее подбородок, щеку. Ее ухо, наверное, показалось ему лакомством, потому что он забрал его в рот и принялся ласкать языком. Джасмин вздрогнула и инстинктивно приподнялась на цыпочки, желая быть ближе.
— Смотри в зеркало, — прошептал Тарик, гладя ее кончиками пальцев по животу. — Пожалуйста, Мина.
Это хриплое «пожалуйста» лишило ее возможности защищаться. Она повернула голову и взглянула. И встретила взгляд горящих зеленых глаз. А Тарик между тем приподнял руку и захватил в горсть одну из ее грудей. Она ахнула и перехватила его запястье. Но он в ответ стиснул ее грудь еще крепче.
— Тарик, — простонала Джасмин, извиваясь всем телом и одновременно прижимаясь к нему спиной.
— Смотри, — велел он.
И она стала смотреть.
Тарик переместил руку так, что его большой палец оказался на ее соске и стал нежно теребить его. Глаза Джасмин широко раскрылись; она ловила ртом воздух. И услышала, как за ее спиной ритм его дыхания изменился. Она чувствовала, что тело его напряглось, явственно обозначились мускулы. На руках показались жилы. Когда Тарик вдруг перестал ласкать ее, она вскрикнула, но дразнящие движения пальцев возобновились уже на другой груди. У него были большие кисти, покрытые темными волосами. Каждая ее клеточка призывала эти ладони. Груди ныли и горели. Но вот пальцы Тарика легли на ее живот и двинулись вниз, к бедрам, к темному треугольнику, внезапно повлажневшему под его рукой. Завороженная, беспомощная, Джасмин не отрываясь смотрела в зеркало. Жилка пульсировала на ее шее, колени подгибались, а Тарик тем временем медленно, упорно продолжал свою интимную ласку. Извиваясь от его прикосновения, она невольно повторяла ритм движений его руки. Словно плывя в тумане, она посмотрела Тарику в лицо. Глаз его под сведенными бровями Джасмин не видела, но появившийся на щеках румянец говорил о том, что он возбужден не меньше, чем она.